Красавицы Бостона. Злодей - Л. Дж. Шэн
Все расходы на роскошную свадьбу оплачивались семьей жениха, Хантера Фитцпатрика. Выходя замуж, Сейлор высоко поднималась по социальной лестнице.
Фитцпатрики стояли плечом к плечу с Рокфеллерами, Кеннеди и Мердоками.
Богатые, могущественные, влиятельные (по крайней мере, по слухам) и с таким количеством скелетов в шкафу, которого хватило бы, чтобы открыть кладбище.
В голове не укладывалось, что девчонка, с которой я в детстве играла в классики и которая давала мне подстричь ей челку, меньше чем через час станет американской принцессой.
Еще большим безумием было то, что именно она познакомила меня с мужчиной, который теперь занимал девяносто процентов мыслей в моей голове и почти все мои мечты.
Злодеем, который разбил мне сердце, даже не заметив моего бесконечного присутствия.
Пытаясь протрезветь, я расхаживала по комнате и остановилась у окна. Склонилась над подоконником и подняла лицо к летнему небу. Одинокое облако лениво плыло за солнцем, тая обещание прекрасного дня.
– Тетушка Тильда, не ожидала тебя здесь увидеть! Как ты?
Я уже не впервой говорила с облаком, будто оно было моей покойной тетей, поэтому не могла винить степень своего опьянения в этой конкретной причуде.
– Похоже, погода сегодня прекрасная. Сейлор это оценит. Как я выгляжу?
Я покрутилась перед окном в платье цвета сосновых иголок и игриво взмахнула волосами.
– Думаешь, он, наконец, заметит меня?
Облаку не нужно было отвечать, чтобы я узнала ответ – нет.
Он меня не заметит.
Никогда не замечал.
Я очень сомневалась, что он вообще знал о моем существовании.
Я знала его пять лет, а он до сих пор не сказал мне ни слова.
Судорожно вздохнув, я взяла цветы, которые сорвала возле номера, поднесла к носу и жадно вдохнула. Они по-весеннему пахли теплом и свежестью.
Сами цветки были розового цвета, а формой напоминали сердечко. Я вплела несколько в волосы, часть которых была собрана на макушке.
Я уколола палец об один из них и, поднеся его к губам, высосала выступившую каплю крови. Вязкая жидкость попала в рот, и я застонала.
– Знаю, знаю, я должна просто забыть о нем. Жить дальше.
Я быстро облизала все пальцы от цветочного сока.
– Между романтиком и идиотом тонкая грань. Мне кажется, я уже балансирую на ней на четыре года дольше, чем следовало бы.
Я таила свою одержимость старшим братом Фитцпатриком последние пять лет. Половину долбаного десятилетия. Сравнивала каждого парня, с которым встречалась, с этим недосягаемым финансовым магнатом, бросала на него мечтательные взгляды и навязчиво зачитывалась всей доступной информацией в прессе. Простое решение забыть о нем ничего не изменит. Я уже пробовала.
Надо действовать по принципу «все или ничего».
В этом случае мне нужно воспользоваться желанием тетушки Тильды и попросить, чтобы я смогла жить дальше.
Я уже собралась загадать желание, но едва начала произносить слова, в горле встал ком.
Я бросила цветы, которые держала в руке, и поплелась к зеркалу. Шею окутала сыпь, словно ладонь властного мужчины. Красное пятно расползлось ниже, уходя в ложбинку между грудей. Каждый сантиметр моей кожи становился ярко-красным.
Откуда у меня аллергическая реакция, черт подери? Все утро я была слишком взволнована, а потому ничего не ела.
Может, это все от зависти.
Зеленый монстр с острыми зубами вырывался из моего сердца. Напоминал о том, что это я мечтала стать невестой, а не Сейлор, чтоб тебя!
Конечно, это было не по-феминистски, не вдохновляюще, не прогрессивно, но оттого не переставало быть правдой. Моей правдой.
Я хотела выйти замуж, хотела белый заборчик из штакетника, хотела, чтобы смешливые малыши в подгузниках свободно разгуливали по моему заднему двору, а за ними бегали пахучие лабрадоры.
Каждый раз, когда я позволяла себе подумать об этом (что случалось нечасто), то становилось трудно дышать от чувства несправедливости. До встречи с Хантером Сейлор была самым асексуальным созданием на свете, после медицинской маски для лица.
И все же она в итоге вышла замуж раньше всех нас.
Стук в дверь вывел меня из оцепенения.
– Перс? – пропела с другой стороны моя старшая сестра Эммабелль – или просто Белль. – Церемония начнется через двадцать минут. Что ты так долго возишься?
Что ж, Белль, я поразительно похожа на Читос и цветом, и внешним видом.
– Лучше поторапливайся. Нашу девочку уже дважды стошнило в мусорку в лимузине. Она обматерила жениха за то, что не сбежал в Вегас, а один из ее наращенных ногтей разыгрывает Амелию Эрнхарт[4].
– Что ты имеешь в виду? – прокричала я через дверь номера.
– Он исчез. Надеюсь, не в ее прическе. – Я услышала улыбку в голосе сестры. – О, кстати. Можешь принести кольцо Хантера, если его брат не объявится, чтобы его забрать? Строго говоря, это задача Киллиана, но он, наверное, в саду, сдирает кожу с какой-нибудь сотрудницы и шьет из нее модные пальто.
Киллиан.
При упоминании его имени свело живот.
– Поняла. Буду через пять минут.
Я услышала стук каблуков сестры, когда она ушла обратно к ожидающему лимузину.
Я обвела комнату взглядом.
Как мне избавиться от этой дурацкой сыпи?
Мысленно щелкнув пальцами, я огляделась в поисках сумочки Эшлинг «Эш» Фитцпатрик, и нашла ее на кровати. Порылась внутри, перебрав пластыри, швейцарский нож и косметичку размером с большой палец. У нее точно должны быть антигистаминные средства. Она же девчонка-скаут, готовая к любой ситуации, будь то сыпь, сломанный ноготь, мировая война или внезапная пандемия.
– Есть! – Вытащила тюбик с успокаивающей кожу мазью из украшенной бриллиантами сумки Hermes.
Я втирала крем в кожу, довольная своей пьяной личностью, как вдруг дверь позади меня распахнулась.
– Пять минут, Белль. – Мое внимание было все еще приковано к покрытым пятнами рукам. – Да, я помню, кольцо Хантера…
Я подняла взгляд. Моя челюсть отвисла, а все остальные слова так и застряли в горле. Мазь выпала из рук.
На пороге стоял Киллиан «Килл» Фитцпатрик.
Старший брат Хантера Фитцпатрика.
Самый завидный холостяк Америки.
Наследник с каменным сердцем и высеченным из мрамора лицом.
Недосягаемый, как луна, и такой же холодный и непоколебимый.
А самое главное: мужчина, которого я втайне любила с того дня, как впервые увидела.
Его каштановые волосы были зачесаны назад, а глаза – как пара манящих янтарей. С ободком медового цвета, но напрочь лишенные теплоты. На нем был смокинг в эдвардианском стиле, массивные часы Rolex и слегка
