Любовь прямо по курсу - Триш Доллер
Волны стали выше по сравнению с утром, когда «Шемино» уплыл из залива. То, что для них стало приятным плаванием, для нас превратилось в борьбу. Мои руки в старых перчатках Кина болят от борьбы с румпелем.
– Нам точно нужно туда плыть? – Кин прямо из банки ест мясо в остром соусе с перцем и фасолью. – Хочешь кусочек?
Я беру с его вилки угощение. Любопытно, Кину не кажется странным, что мы едим с одной вилки? Хочется ли ему избежать встречи с Сарой? Остров не особенно большой.
– Бен планировал обязательно попасть на Рам-Ки.
– Ладно. Что именно ты намерена там делать?
У меня не хватит духа спрыгнуть со скалы и нет лишних денег на аренду кайтборда, так что я не знаю, что мне делать на Рам-Ки.
– В общем-то, ничего.
– Наверное, ты можешь поставить там палатку – как собиралась сделать на Свином острове. Залив Фламинго – довольно уединенное место. Ни свиней, ни людей, одни рифы. Я могу остаться на яхте, если ты захочешь побыть в одиночестве.
Бен поступил бы не совсем так, но мысль неплохая. Я люблю отдых на лоне природы.
– Отличная идея. Спасибо.
Кин выскребает из банки остатки еды и сменяет меня за румпелем, а я спускаюсь в каюту. Швырнув Кину бутылку воды, устраиваюсь на кровати. Яхта перекатывается с волны на волну, убаюкивая меня.
Просыпаюсь в темноте. Солнце уже зашло, а часы сказали мне, что вахта Кина давным-давно кончилась.
– Почему ты меня не разбудил? – поднявшись к нему, спрашиваю я.
– Этой яхтой приятно управлять.
– Она стала идеальной соучастницей всех моих плохих решений. – Запрокинув голову, смотрю на белый парус на фоне темного неба. – Я не знаю, что делаю.
– Если бы ты сейчас была не здесь, то что бы ты делала?
– Не мылась бы по нескольку дней. Разносила пиво клиентам. Существовала.
– За последнюю неделю ты в одиночку пересекла Гольфстрим, уклонилась от случайного секса с женатым мужчиной, ела летучую рыбу и взобралась на гору. Конечно, это была скорее небольшая горка, но на много ли гор ты взбиралась до сего дня?
– Ни на одну.
– По-моему, неплохой результат.
– О боже, ты напоминаешь мне Мэри Поппинс, только ирландскую и с бородой. У тебя когда-нибудь бывает мрачное настроение?
Кин со смехом пожимает плечами.
– Нечасто. Когда такое случается, я напиваюсь и засыпаю. Как в Нассау.
– Что произошло той ночью?
– До несчастного случая я был фактически одним из лучших моряков в мире. Теперь я потенциальная проблема для тех судовладельцев, которые некогда из кожи вон лезли, чтобы заманить меня в команду, – с горечью произносит Кин. – Они боятся, что я упаду за борт или как-нибудь еще себе наврежу. Когда у меня было две ноги, им это даже в голову не приходило. Каждый раз их мнение о моем недостатке затмевает мои достоинства. В Нассау я был уязвлен очередным отказом.
– Почему ты не бросаешь попытки открыть им глаза?
– Я не хочу, чтобы они оказались правы. И… я понятия не имею, чем мне еще заниматься.
– Ты для этого плывешь в Пуэрто-Рико?
– Да. Один парень сказал, что знает парня, который знает другого парня, который говорил, будто там кто-то набирает команду.
Я едва не посочувствовала Кину, но вовремя вспомнила, что он этого не любит.
– Боже, это полный звиздец! – Я возвращаю ему его же фразу.
Кин улыбается.
– Спасибо.
– Пожалуйста. – Беру морской атлас Бена и открываю на странице о Рам-Ки. Подсвечиваю фонариком наш маршрут. Бен хотел плыть в Порт-Нельсон, последнее оставшееся поселение на острове, но Кин направляется к заливу Фламинго.
– Я знаю, что тебе хотелось на Рам-Ки, но вести яхту в залив в темноте нельзя из-за коралловых рифов. Мы можем до рассвета кружить вокруг острова – или отплыть на Саману. Скорее всего, мы прибудем туда после обеда и выиграем день.
Меня беспокоит, что мы так сильно отклоняемся от маршрута Бена, однако я не хочу повредить яхту о рифы. Предложение Кина звучит здраво.
– На Самане никто не живет, – продолжает он. – Ты сможешь в одиночестве поплавать под водой вокруг рифа, переночевать под звездами на безлюдном пляже – все то, что ты собиралась сделать на Рам-Ки, – и стать ближе к Терксу и Кайкосу.
Кин меняет курс, передает мне румпель и уходит на камбуз. Возвращается он с холодными сэндвичами и упаковкой чипсов «Доритос».
– Я умею готовить во время качки, но не сказать, что это любимое дело, – признается Кин. – На Самане поймаем парочку лобстеров и поедим нормально.
Остаток ночи мы честно придерживаемся четырехчасового расписания вахт. Каждый раз, когда Кин меня сменяет, я ложусь поспать, чтобы не устроить кораблекрушение, когда мы прибудем на место.
К утру ветер стихает, и яхта легко скользит по воде. Кин поднимается на палубу, зевая и потирая затылок. Рам-Ки тает на горизонте, а перед нами вырастает Самана.
– Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь я. – Ты долго не снимал протез.
– Я снимал его на время сна, так что все хорошо. Но с удовольствием поплаваю.
На Самане стоянка находится в южной части острова, внутри огромного рифа. Нам придется заходить с западной стороны и пробираться через проем всего сорок футов шириной, следуя по испещренному кораллами пути на чистую воду.
– Скоро прилив, – замечает Кин, сверившись с атласом. – Если мы встанем посреди залива, у нас будет достаточно воды под килем.
– Страшновато.
– Готова провести яхту внутрь рифа?
– Я? Нет.
Он проводит рукой по волосам.
– Послушай, ты неплохо справляешься с яхтой в хорошую погоду, и у тебя хватает храбрости плыть в одиночку. Я ведь не всегда будут рядом. Единственный способ научиться – сделать самой.
– Что будет, если я врежусь в риф?
– То же самое, если в риф врежусь я. Бессмысленно размышлять о том, что может случиться. Нельзя позволить страху взять верх. Так что я пойду на нос, буду высматривать опасные скопления кораллов и направлять тебя.
Глава 13
Мироздание, которое не слушает
Вода в проеме идет рябью, и я медленно веду яхту по минному полю кораллов. Чтобы рука не дрожала, я мертвой хваткой вцепилась в румпель. Сердце бьется о ребра, словно дикая птица
