Поврежденные товары - Л. Дж. Шэн
-Твои мысли меня не касаются. Ее лицо каменеет. “Возможно, мне следует попросить тебя помочиться в чашку, учитывая семейную историю”.
-То, что ты стерва, не дает тебе никаких очков трезвости. Я качаю головой. Олд Бейли никогда не была такой колючей, вспыльчивой. И она никогда не курила косячок. Она называла сигареты “раковыми палочками”, а косяки “тупыми палочками”.
Это звучало немного эротично, но неважно.
-То, что ты заносчивый засранец, тоже не делает тебя снова моим лучшим другом.
Дав официально рассталась со своими способностями. Вот откуда я знаю, что она пользователь.
Моя бывшая лучшая подруга ни за что не сказала бы что-то настолько гадкое. Она знает, что у моего старшего брата была передозировка, когда моя мама умирала. Она была первым человеком, которому я доверился после того, как Луна рассказала мне.
-Если у тебя нет проблем, - процедила я сквозь стиснутые зубы, - тогда почему все, что я говорю, заставляет тебя выпрыгивать из собственной кожи? Почему ты выглядишь так, словно у тебя викторианская истощающая болезнь? Почему у тебя зрачки размером с обеденную тарелку?”
—Ну, это потому, что, когда меня выписали, мне дали...
Но я не даю ей закончить. “ У тебя есть два варианта — либо ты позволяешь мне помочь тебе, либо я ухожу из этой гребаной компании, и мы снова становимся незнакомцами. Потому что наблюдать, как ты разрушаешь себя, невозможно. Я наблюдал, как умирает человек, которого я люблю больше всего на свете, и у нее не было выбора. Она не делала этого с собой. Я не позволю тебе покончить с собой в мое дежурство. Понял?
“Милая маленькая речь”. Бейли спрыгивает с брезента, заставляя Андромеду бежать через ее плечо. Она отряхивает колени и оглядывается, задрав нос. - Теперь я готова идти домой, Солдафон.
Гребаный косяк.
Она тут же вытащила гребаный косяк.
Мысли вихрем проносятся у меня в голове. На обратном пути мы не обмениваемся ни единым словом. Отвезя Бейли, я иду домой.
Я чувствую себя дерьмово.
С Бейли все в порядке, как с пилотом истребителя. Которым, к сожалению, я никогда не стану, благодаря папе и Найту, которые наседали на мою задницу, призывая стать профессионалом и, знаете ли, избежать того, чтобы меня убили.
Это не похоже на Бейли - лезть не в свое дело. Нормальная девушка нассала бы в чертов кувшин из-под молока, чтобы доказать мою неправоту.
Я открываю дверь и бросаю свою спортивную сумку у входа. Папа шаркает по патио. Его телефон зажат между ухом и плечом. Его голос приглушен стеклянными дверями: “Лев дома. Я позвоню тебе позже, Дикс”.
Он раздвигает стеклянные двери и заходит внутрь, кухонное полотенце перекинуто через его мускулистое плечо. В его руке горка сочных стейков на тарелке. Папа - серебристый лис. И управляющий хедж-фондом.
Он мог бы заполучить любого, кого захочет. Но чего он, по-видимому, хочет, так это попасть во френдзону биологической матери Найта, Дикси, в следующем столетии и жить как монах.
Он также называет ее Дикс, что слишком близко к слову "Дикс". Я не большой романтик, но я бы никогда не назвал никого, кого хотел бы трахнуть уродами с Членами.
Или вообще какие-либо гениталии.
Может быть, я ни хрена не знаю. Может быть, он бросил трубку в спешке, потому что они занимались сексом по телефону и на самом деле трахаются на регистратуре. Я надеюсь, что причина в этом. Но не похоже, что он готов двигаться дальше.
Когда мама умерла, они похоронили его сердце прямо вместе с ней. В его груди огромная дыра. И единственное, что, кажется, хоть немного заполняет его, - это мой футбол.
-Почему ты такой скрытный? Я краду маринованный огурец из салата и отправляю в рот.
-Почему ты такой параноик? Он ставит тарелку со стейком на обеденный стол. “ Просто хотел поприветствовать тебя. Разве Талия не должна была прийти на ужин?
Папа идет на дизайнерскую кухню, где на хрустальном столе его ждут свежеприготовленный салат и гавайские булочки, а также "Сан Пеллегрино".
Я провожаю его взглядом, пока мою руки в раковине. - Я отменила встречу.
Он издает какой-то горловой звук. “Ух ты. Не заметил, чтобы это доносилось с расстояния в сотню миль”.
-Сарказм - это низшая форма остроумия, папа.
-Хотя все еще остряк. Я беру свои победы там, где могу их найти. Как прошла тренировка?”
Дерьмо. “Хорошо”.
-Да? Его взгляд задерживается на моем лице. “Забавно, потому что пару часов назад я видел тренера Тейлора в Whole Foods, и он сказал, что ты свободен. На самом деле, он сказал, что встречал признаки более сильного атакующего футбола, чем вы были сегодня на тренировке ”.
Этот чертов снитч. Он знает папу с тех пор, как тот играл в футбол в пору своего расцвета, поэтому всегда делится с ним.
-Бейли вернулась, - ворчу я.
-Я так слышал. Он кладет каждому из нас по вырезке, салату и хлебу. Я уже поела у Мэл, плюс Фройо, но я снова умираю с голоду.
-Как она справляется с ситуацией? Он пристально смотрит на меня через стол, когда мы садимся.
Никого не удивило, что дом остался совершенно нетронутым после того, как мама умерла от муковисцидоза четыре года назад.
Ни одна картина не была сдвинута с места. Одна стена покрашена. Мы даже сохранили старые лампочки, пока не начали сталкиваться с каким-то паранормальным дерьмом следующего уровня. Мерцающий свет, перебои с электричеством, взрывающиеся вещи; Папа не отрицает смерти мамы. Он знает, что она мертва. Он просто решил уничтожить любой шанс на любовь или общение прямо вместе с ней. Настоящая горлица.
В ответ я что-то напеваю себе в тарелку.
-Поняла это словами? Он изучает меня.
“Не жадничай”. Моя посуда звякает о дорогую тарелку. “В следующий раз ты попросишь целые предложения с запятыми и все такое прочее”.
Он пригвождает меня взглядом. Со мной сложно. Я на взводе из-за Залогов, и я просто хочу, чтобы он рассказал мне, что происходит между ним и Дикси.
Если у него есть кто-то еще, кроме Найта и меня ... Может быть, он не будет чувствовать себя предателем, подав заявление в Военно-воздушную академию раньше установленного срока.
Часы тикают. У меня осталось не так уж много времени. Мне не по себе
