Жаркое лето Хазара - Агагельды Алланазаров
– Ну, так и в этот раз то же самое, – сказал дядя и, вспомнив о пояснении, которое племянник давал каждый раз, одной рукой потер слегка нахмуренное лицо и виновато улыбнулся.
Держа в руках багаж дяди, Хасар повернулся к такси, в которое уже садился юноша-проводник:
– А ну, парень, пойдем, выпей пиалу чая, а потом поедешь!
Юноша благодарно улыбнулся:
– В другой раз, дядя Хасар, я должен на занятия успеть,– он спешно сел в такси и, попрощавшись, уехал.
Хасар привел дядю домой, расстелил перед ним сачак и пододвинул к нему свой чай, а сам направился на кухню, чтобы приготовить для дяди завтрак.
Начав чаевничать, он высказал племяннику, беседовавшему с ним на ходу между кухней и комнатой, свои упреки: «Знаешь что, племянник, после твоего возвращения в страну мы стали видеться с тобой реже, чем тогда, когда ты работал за границей». Это и вправду было так. Работая за границей, и приезжая домой в отпуск, Хасар всегда находил время, чтобы навестить дядю и справиться о его здоровье.
После возвращения на Родину прошло уже больше двух лет, а Хасар за все это время ни разу не встретился с маминым братом. В эти дни Хасар ощущал себя пушинкой, подхваченной ураганом и летящей в неизвестность. Из-за этой неопределенности, отсутствия стабильности и накопившихся переживаний даже близкие родственники казались оставшимися где-то вдалеке.
Дядя заочно представил Хасару юношу, который привез его в этот дом:
– В последние две-три недели мой «японец» и вовсе разбушевался, покоя не дает. Острая боль не оставляет, будто в меня нож вонзили. И ночами спать не дает. С твоей тетей мы то одну мазь прикладываем, то другую пробуем, все без толку… К тому же и сыновья ушли на вышку – вахта у них началась. И я решил ехать сам, думаю, там ведь племянник есть, покажет меня врачам… К счастью, на вокзале мне тот юноша повстречался. Я бы его и не узнал, это он меня узнал и сам подошел ко мне, представился, помог багаж донести, посадил в поезд… Оказывается, он внук Медета-уста, наш родственник по линии дядь, словом, соплеменник – из племени гарравы. С покойным мастером я вместе в нефтяниках долго работал.
Когда он представился, я внимательно посмотрел на него и увидел, что он и в самом деле похож на Медета. Хороший парень, ухаживал за мной, чай приносил, словом, не отходил от меня до последнего, пока к тебе не привез…
Дядя осмотрелся по сторонам и вдруг спросил:
– А где наша невестка?
– Она, дядя, прямо перед вашим приездом ушла на работу.
Старик хмыкнул, задумавшись, вероятно, о женщине, которая до сего дня никогда не работала, а тут вдруг куда-то устроилась, и ему это не очень-то и понравилось. Но он как-то сразу подумал и о том, что это, видно, веяние нового времени и даже одно из его требований, поэтому не стал продолжать разговор о жене племянника. В этом вопросе ему не нужны были пояснения племянника, потому что и так все было понятно.
Напоив дядю чаем и накормив завтраком, Хасар решил взять его с собой на работу, потому что тот был его больным. Но прежде чем отправиться, вспомнил, что для устройства в госпиталь понадобятся кое-какие документы, поэтому спросил:
– Дядя, а удостоверение участника войны у тебя с собой? – В тоне его был вопрос: а не забыл ли ты свой главный документ?
Когда они приехали в госпиталь, Хасара здесь уже ждали. Ему надо было идти на срочную операцию, поэтому он попросил одного из своих коллег заняться устройством дяди. А тот отвел старика и от имени Хасара положил его в терапевтическое отделение.
* * *
В этот день Хасару пришлось срочно оперировать раненого солдата, привезенного из одной из отдаленных воинских частей, поэтому он немного задержался на работе. Операция прошла неплохо, но парень еще не очнулся после наркоза. Хасару хотелось дождаться, когда тот придет в себя, чтобы спокойно отправиться домой. Как обычно в таких случаях, он заварил чай и пил его с медом и сухарями, которые всегда держал при себе на случай, если вдруг проголодается. Терпеливо ждал. И лишь после того, как больной очнулся, и он еще раз убедился в том, что состояние его не вызывает опасений, Хасар дал кое-какие указания дежурному врачу и поздно ночью уехал домой. По пути домой с каким-то чувством внутреннего удовлетворения представлял, как Дунья, так и не дождавшись его, уснула, что сейчас она, ни о чем не догадываясь, свернувшись калачиком, наслаждается сном в их мягкой постели.
Тихонько открыв дверь своим ключом, чтобы не разбудить уснувшую жену, Хасар почувствовал, как в лицо ему ударил тяжелый запах спиртного, смешанный с горьким запахом табака и подгоревшего кофе. Значит, Дунья не только не спала, но и была дома не одна. Дунья не курила, да и спиртного не употребляла, разве что на праздниках да торжествах семейных «чокнется» и пригубит из бокала, да и то больше для порядка, чтобы не обидеть других гостей. Зато что касается кофе, тут никто не может сравниться с Дуньёй в любви к этому напитку. Это был самый большой наркотик, к которому она приучила себя, будучи женой командира и мотаясь с ним в Европе…
Понятно, что в доме гость, но кто он? Навстречу ему вышла несколько возбужденная Дунья и сообщила:
– У нас гостья!
– Кто же она?
– Наша новая
