Кровавый рассвет (ЛП) - Харпер Гвендолин

Букер покачал головой и забрался под одеяло, не снимая ботинки.

— В один прекрасный день тебя замучают угрызения совести из-за этих шуточек, если со мной что-то случится.

— Может быть. А может, я просто плесну алкоголя на твою могилу и пойду дальше своей дорогой.

Поерзав, чтобы поудобнее устроиться на подушках, он сказал:

— Я предпочитаю виски «Джонни Уокер Блю», если будет такая возможность.

— Принято к сведению.

Кровать была очень маленькой для двух человек, но Кейтлин совершенно вымоталась и начала засыпать ещё до того, как нормально улеглась на бок. Она смутно помнила, как промямлила «спокойной ночи» Букеру перед тем, как отключиться.

***

«Беги! Беги! Беги!»

Кейтлин проснулась как от резкого толчка, хватая ртом воздух.

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, эй, — голос Букера раздавался прямо над её ухом. — Все хорошо. Ты в безопасности, Кей.

Втягивая воздух в легкие, она попыталась сесть, но что-то удерживало её в лежачем положении.

— Джек?

— Ты начала пинаться во сне, — пробормотал он. — Я беспокоился, что ты можешь свалиться с кровати, так что...

Она потихоньку понимала, чувствовала в темноте, что он имел в виду. Её спина плотно прижималась к груди Букера, большая рука обвивала её талию. Его ладонь была сжата в кулак на матрасе — вероятно, так он убеждал её, что вовсе не пытался её облапать.

— Хочешь воды или...

Она покачала головой.

— Нет, нет, я... — она сделала глубокий вдох. — Я в порядке. Спасибо.

Он начал убирать руку, но тут она схватила его за запястье и вернула на прежнее место.

— На всякий случай, — пробормотала она, опуская голову обратно на подушки.

Она ощутила, как Букер кивнул и слегка изменил позу, пытаясь оставить между ними какое-то расстояние.

В этом не было необходимости. Они, может, и солгали по поводу брака, но за то время, проведенное вместе, вышли на свой уровень интимности. Называть себя друзьями казалось странно пустым выражением, но не существовало более точного слова.

Друзья. Они были друзьями.

Расслабившись на матрасе, Кейтлин закрыла глаза и попыталась вспомнить звуки, которые слышала на деревьях. Птицы. Сверчки.

А потом Букер стал напевать песню Jolene в исполнении Долли Партон, и она едва не заплакала.

Они не были друзьями. Они были чем-то другим — чем-то более заботливым, более свирепым. Инстинктивно взаимозависимые. Как клятва крови, данная детьми в крепости на заднем дворике — невинность и жестокость в одном взмахе ножа.

— Спасибо, — прокаркала Кейтлин, утыкаясь лицом в подушку.

В ответ Букер мягко сжал объятия, надежно удерживая её, и плавно перешел к следующему куплету.

Глава 8

Следующий день напоминал ходьбу по яичным скорлупкам, рассыпанным по неизведанному минному полю.

Большую часть времени Кейтлин провела на улице, настояв, что она поможет Констанции с домашними делами. Завтрак, потом мытье посуды, затем стирка, пока Джеремайя вел занятия в своей версии воскресной школы для их детей. Он пригласил и Букера, но тот вежливо отказался, сославшись на то, что он с радостью обойдет территорию и проверит линии периметра и охранные меры.

Джеремайя поблагодарил его, и когда Букер ушел, он бросил взгляд на Кейтлин.

Он тоже проверял периметр... Выискивал лучшее место, чтобы прокрасться внутрь, если и когда подвернется момент.

Кейтлин оживленно болтала с Констанцией, пока они развешивали постиранное белье для сушки, все это время испытывая благодарность за маленький подарок, который Букер сунул ей в носок — складной карманный нож, который он заточил перед рассветом.

Пришло время обеда, и все дети собрались вокруг — некоторые играли, некоторые проверяли небольшой сад сбоку дома и обсуждали, надо ли будет в ближайшее время выбраться на рыбное место.

Кейтлин отказалась от еды, сказав, что она не голодна. Правда заключалась в том, что она не хотела одна сидеть в их столовой под тяжелым взором Джеремайи.

После той их истории о браке он не сводил с нее взгляда всякий раз, когда она находилась поблизости. И она чрезвычайно остро осознавала его внимание к своей персоне, как кролик, запертый в загоне с собаками.

Он ей не доверял. Она ему не нравилась. Наверняка он не одобрял все в ней, начиная с её волос и заканчивая её джинсами или V-образным вырезом футболки.

Совсем как её отчим давным-давно.

Она видела в глазах Джеремайи тот же блеск. Взгляд мужчины, который одновременно испытывает влечение и отвращение.

Интересно, как он отреагирует высказывание Иисуса, советовавшего выколоть себе глаза, если вид чего-либо пробуждал в человеке столь опасную похоть.

Пожалуй, не очень хорошо.

Букер вернулся перед ужином, притащив пойманного опоссума.

— Я не буду это есть, — твердо заявила Кейтлин.

Он усмехнулся, поднимая безжизненное животное повыше.

— Что? Нормальное мясо.

— Неа, — она быстро развернулась и направилась к дому.

— Вот только не говори мне, что ты села на диету.

Кейтлин оскорбленно ахнула и наградила его сердитым взглядом.

— Придурок, — пробормотала она, пока он хохотал ей вслед.

Войдя в кухню, она очутилась наедине с Джеремайей, и вся легкость в её сердце испарилась.

— День добрый, — сказал Джеремайя голосом, который звучал слишком низко, чтобы казаться дружелюбным.

— Прошу прощения, не хотела помешать.

— Ничего подобного. Я просто решил выпить стаканчик чая, — сказал он, поигрывая жидкостью в стакане. — Ты тоже попей.

Яичные скорлупки под её ногами что-то резко начали походить на мину. Это же вопрос с подвохом, не так ли? Надо дать правильный ответ, удовлетворительный ответ, покорный ответ. Что сделает его счастливее — если она откажется и добавит ещё один пункт в список вещей, которые делали её «неподходящей и неправильной», или примет предложение, вынужденно проведет с ним какое-то время, пригвожденная его доминированием и доступная для расспросов?

Кейтлин натянуто улыбнулась.

— Если вам так хочется.

— Не предлагал бы, если бы не хотел.

Мины временно удалось избежать.

Она сделала робкий шаг вперед и взяла стеклянный кувшин.

— Спасибо.

Он молча наблюдал, как она наливает немного чая в стакан и подносит его в губах.

— Почти не видел тебя в доме, — прокомментировал Джеремайя.

Кейтлин отпила чая.

— Мне нравится быть на свежем воздухе.

— Как по мне, ты предостаточно бываешь на свежем воздухе.

Она не смогла достаточно быстро придумать ответ... Такой, чтобы огибал заминированную растяжку, которую он перед ней натянул.

— Надеюсь, мое преподавание Библии не оскорбляет твои чувства современной женщины.

Первый прямой укол. Однако она знала, что он не будет последним.

Кейтлин ответила вежливой улыбкой.

— Нет, вовсе нет. Чему вы учите свою семью, меня не касается.

Его глаза на мгновение потемнели, и она знала. Она знала, что споткнулась об эту растяжку.

Ее сердце ухнуло в пятки, точно пол ушел из-под ног.

— Я думал, жена такого набожного человека, как твой муж, будет заинтересована в слове Божьем.

Ее разум застыл. Она запаниковала. Ей надо успокоиться, обрести почву под ногами, он не её отчим, он не имел власти...

— Ты бы, наверное, узнала кое-что о том, что значит быть покорной женой.

Кейтлин поставила стакан на стол.

— Спасибо за чай. Я посмотрю, не нужна ли Букеру помощь.

— Уверен, мои сыновья ему помогли. Они хорошо воспитаны.

Очередная ловушка.

— И все же. Я просто проверю, как у него дела.

Она не колебалась. Развернувшись на пятках, она вышла из кухни ровным шагом, но ей казалось, что она спасается бегством.

Букер по-прежнему был во дворе, присел у дерева, поставив рядом с собой металлическое ведро.

Она чуть ли не бегом подошла к нему, отказываясь оглядываться назад. Она знала, что Джеремайя смотрит.