Лёд и карамель - Анфиса Ширшова
– Пока я не устану.
– А ты удачно скрывал свою жестокость, когда мы встречались, – проворчала я, потирая запястья.
Макс ухмыльнулся и задорно подмигнул, но мне все же пришлось приступить к упражнениям, потому что нытиков в зале Макс не выносил.
***
ОСТИН
Мне очень хотелось увидеть Энн, но будто сама судьба была против нас. То у меня тренировки и учеба, то ей некогда. Я знал, когда у нее смены в баре, но мне до ужаса хотелось поговорить с ней без всей этой толпы вокруг. В тишине, в непосредственной близости, без всякой суеты.
Когда выдавалась свободная минута, я открывал ее фото на телефоне и долго вглядывался в карамельные глаза, размышляя о том, стоит ли мне заходить дальше, стоит ли добиваться Энн и сближаться с ней. Обстоятельства моей жизни диктовали свои условия, и при моем раскладе ответ был однозначный – нет. Не стоит сближаться, не стоит на что-то надеяться. Но когда это сердце подчинялось разуму?
Энн продолжала заниматься с Максом, несколько раз я видел ее на тренировках, но нам так и не удалось поговорить. Она выглядела собранной и сосредоточенной, но Макс продолжал то и дело лапать ее. Это бесило уже не на шутку.
Когда я уже собрался нагло подкараулить Энн у ее дома, Колтон неожиданно сказал:
– Завтра вечером Эби и Энн решили посидеть в пабе неподалеку от нашего дома. Может, присоединимся к ним?
– Естественно, – мигом ответил я. Друг противно захихикал, а потом протянул:
– Слушай, Ос, почему бы вам с Энн не переспать наконец? Может, тогда тебя отпустит?
– Как я могу предложить ей переспать после того, что сказал в первую нашу встречу? – буркнул я, а Колтон тяжело вздохнул, признавая мою правоту.
Но он не знал, что дело было не только в этом. Мне казалось, что простого перепиха с красивой девушкой Аней мне будет чертовски мало. А встречаться с ней всерьез я попросту не имел возможности, ведь отношения в данный момент меня не интересовали. Так, может, честнее было бы подцепить завтра какую-нибудь девицу и попытаться забыть об Ане?
Я нахмурился. Так и не смог решить, какой вариант для меня самый безболезненный. Что ж, буду действовать по обстоятельствам.
***
АНЯ
Эбигейл сегодня пришлось прогулять последнюю лекцию, потому колледж я покидала в одиночестве. Но стоило мне выйти на уединенную аллею, ведущую к одному из выходов с территории учебного заведения, как кто-то резво метнулся ко мне сзади и локтем сдавил мне шею. Я испуганно взвизгнула и вцепилась в руку напавшего, но тут же услышала у уха злобный шепот:
– Попалась, сучка.
Чейз Фергюсон. Кто же еще… Мой личный враг.
– Что тебе нужно от меня? – прохрипела я.
Но он не ответил. Второй рукой принялся шарить по моему телу, а меня затошнило от отвращения и страха. Сдавив ладонью мою грудь, он процедил:
– Развлечемся немного?
Щеки у меня уже горели огнем, а в висках стучала кровь, да так сильно, что я была уверена – голова моя вот-вот взорвется. Самое ужасное заключалось в том, что со стороны наверняка не было понятно, что на самом деле происходило между мной и Чейзом. Вероятно, редкие в этом месте прохожие могли подумать, что парень с девушкой просто обнимаются, хотя в действительности Фергюсон лишил меня возможности вырваться из его хватки и грубо облапал мое тело. Я ненавидела его так, что перед глазами потемнело от злости.
Если до этого я предпринимала лишь слабые попытки вырваться, то сейчас в меня будто демон вселился. Я забилась в его руках, вцепившись в его предплечье ногтями, а потом занесла ногу и врезала каблуком ему по колену. Он выругался, чуть ослабил хватку, и я тут же отскочила в сторону, а потом и вовсе бросилась бежать, сходя с ума от страха.
– Русская шлюха, – неслось мне в след, но, кажется, Фергюсон не решился пуститься в погоню. Возможно, рядом появился кто-то из студентов. Обернуться и проверить я боялась.
Когда я дрожащими руками захлопнула дверь своей машины, сердце уже заходилось в груди от паники и быстрого бега. Я заблокировала все двери и съежилась на кресле, пытаясь перевести дыхание.
Этот ад длился почти год. Чейз приметил меня практически сразу и перешел к тупым шуткам про русских. Кто-то из ребят посмеивался вместе с ним, но многие – стоит отдать им должное – игнорировали плоский юмор однокурсника. Началось все со скабрезных шуток, а затем перешло в грубые прикосновения, толчки в коридорах, а после Фергюсон окончательно перешел черту. Он оскорблял меня и угрожал, говорил ужасные вещи и не сводил с меня надменного взгляда, стоило нам оказаться поблизости. Слухи о нем приводили меня в уныние. Вроде бы у него никогда не было романтических отношений с девушками из нашего колледжа. И это меня не удивляло. Это чудовище наверняка и слова такого не знало. Но многие однокурсники видели его в клубах и барах, где он подбирал себе жертву, лапал, спаивал и тащил или в машину, или к себе домой, а может, еще куда-нибудь. Эбигейл говорила, что лично видела его в подворотне за клубом, где он занимался сексом с совершенно пьяной девушкой. Подругу даже передернуло, когда она рассказывала мне об этом. Я попросила ее обойтись без подробностей, и она с готовностью кивнула. Должно быть, и сама не хотела вспоминать увиденное, но взгляд ее показался мне не на шутку испуганным…
Теперь Фергюсон выбрал для травли меня. То ли и правда не любил людей другой национальности, то ли я по какой-то причине вызывала у него особенно сильный прилив негативных эмоций, но я чувствовала, что он играл со мной, как кошка с мышью. Вот только у такой игры обычно печальный конец… Для мышки.
Добром это точно не могло закончиться, но пока что везение было на моей стороне. Я неизменно сбегала, а сейчас училась давать ему отпор. В прошлом году меня спасло еще и то, что зимой Фергюсон слег с пневмонией и долгое время не появлялся в колледже, а чуть погодя я стала встречаться с Максом, и это тоже отпугнуло больного однокурсника.
Но сейчас он принялся за старое со свежими силами.
Однако было еще одно обстоятельство, существенно осложняющее мое положение. Отец Чейза Фергюсона
