Охотясь на Аделин - Х. Д. Карлтон
В этот момент он вводит свой член глубже, из моего горла вырывается стон, и мое тело отдается ему, как он и сказал.
– Не закрывай глаз, – зловеще произносит он.
Заставив себя разжать веки, я наблюдаю за тем, как солнце опускается к воде, заливая мир насыщенным красным светом.
Он медленно продвигается, постепенно погружая и вынимая свой член, пока тот не входит в меня до самого основания, подтверждая мои собственные слова.
Я полна им и еще никогда в жизни не чувствовала себя такой полной.
– Ты ищешь жизнь в этом закате, а я ищу погибель между твоих бедер, – хрипло произносит он.
Вытащив его до самой головки, он с силой вонзается в меня, и я вскрикиваю от блаженства и ужаса, что меня толкают за край.
Но Зейд не останавливается и продолжает трахать меня, с каждым ударом все больше проверяя прочность почвы под нами. Он крепко сжимает мои волосы, возвращая меня всякий раз, когда его бедра толкают меня вперед.
Я смотрю то на воду, то на неумолимые скалы, которые, кажется, подступают все ближе и ближе.
От острого наслаждения, разливающегося между моих ног, у меня темнеет в глазах, а звуки, вырывающиеся из моего горла, становятся неконтролируемыми.
– Боже мой, – всхлипываю я, и он вгоняет в меня член с такой силой, что у меня клацают зубы от напряжения.
– Ты не найдешь Бога в солнце, он уже внутри тебя, – рычит он, протягивая руку, чтобы найти мой клитор и умело погладить его, попадая в ту самую идеальную точку внутри меня.
Он безжалостно терзает ее, пока я не извергаюсь, а мое тело не замирает от того, насколько мощно я кончаю для него.
– Зейд! – кричу я, и мне уже все равно, буду я жить или нет, лишь бы это чувство никогда не угасало.
Он скрежещет зубами, яростно трахая меня до тех пор, пока его не настигает та погибель, к которой он так стремился. Из его горла вырывается рев, и он входит в меня так глубоко, что мы оба едва не встречаем свой конец у подножия скал.
Мы бы бродили призраками по поместью Парсонс вместе, и мне, безо всяких сомнений, нравится, как это звучит.
* * *
– У тебя впечатляющий лоб, мой друг, – замечает Зейд, выпуская облачко сигаретного дыма.
Джефф привязан к металлическому стулу, а Зейд сидит напротив него, держа в одной руке сигарету, а другой запуская ему в лоб маленький пружинящий мячик.
– Откуда, черт возьми, ты вообще взял этот мяч? – спрашиваю я, качая головой, когда он снова отскакивает от покрасневшего лица Джеффа и возвращается в поджидающую руку Зейда.
Наш пленник не очень-то счастлив. Он кипит от ярости, его тело трясется от гнева.
Зейд безразлично пожимает плечами.
– Нашел.
Ладно. Неважно.
Меня отвлекает шорох шин по грязи и траве, и сердце замирает от выброса адреналина и предвкушения.
– Клэр приехала, – объявляю я.
Но Зейд опять бросает мячик. Его поза расслабленна, как и всегда.
Вокруг нас не менее пятидесяти человек, и все они невидимы. Если что-то пойдет не так, появится подкрепление.
– Джей, ее батальон с ней? – спрашивает Зейд; блютуз-чип, как обычно, вставлен в его ухо. Наверное, он так и умрет с ним. – …Три? Какая-то очень нервная, – бормочет он.
– Три машины? – уточняю я, моя тревога возрастает.
На моем лбу выступают капельки пота, и я не могу понять, нервничаю я из-за того, что сейчас начнется перестрелка, или из-за того, что мне не терпится встретиться с Клэр.
Подготовка к противостоянию всегда вводит меня в ступор. Ожидание того, что произойдет. Невозможность предугадать, кто пострадает и кто погибнет. И все же среди этого хаоса я нахожу покой, словно стою в эпицентре смерча.
Ненавижу затишье перед бурей.
– Ты думала, она придет одна? – огрызается Джефф, глядя на меня как на идиотку.
Я сужаю глаза, испытывая искушение вырвать мяч из руки Зейда и собственноручно запустить его в лоб Джеффа. Кто тогда будет выглядеть глупо?
Почувствовав ход моих мыслей, Зейд, не отворачиваясь от меня, бросает мяч в лицо Джеффа, и тот возвращается точно в его руку. Ухмылка Зейда становится шире.
– Спасибо. – Я смотрю на Джеффа. – В следующий раз это будет пуля.
Он благоразумно держит рот на замке. А я так надеялась, что он что-нибудь скажет.
Когда двери машин захлопываются, мы с Зейдом уже на ногах; зеленый мячик выпадает из его руки и укатывается вдаль. Вместо него в руке пистолет. Я держу в руке свое собственное оружие, и сердце напряженно колотится. Мы ждем, когда Клэр войдет в здание.
Спустя несколько тревожных секунд огромные двери распахиваются, и первой появляется ее свита с оружием на изготовку. Разумеется, заметив нас, они замирают, ожидая приказа красноволосой дьяволицы, медленно пробирающейся сквозь свою охрану.
– Как и ожидалось, Джеффри. Ты действительно думал, что был убедителен? – раздается мелодичный голос Клэр, которая наконец-то показывается.
Охранники толпятся вокруг нее, чувствуя себя неловко из-за того, что она в каком-то смысле находится под огнем.
Очевидно, она не настолько глупа, чтобы поверить, что мы не окружили это место своими людьми, как не поверила и россказням Джеффа.
Это будет соревнование, чья пуля долетит быстрее. Или чья цель окажется вернее.
Мои плечи напряжены. Я смотрю на злобную суку, ответственную за столько потерянных и разбитых душ. Ее ярко-красные локоны идеально завиты вокруг головы, на веках черная подводка, помада в тон волосам. Она одета в абсолютно белый брючный костюм, что само по себе является неким посланием. Она рассчитывает выйти из этого здания в такой же чистой одежде, как и вошла. Никакой крови – по крайней мере, ее.
Как бы не так.
Во мне поднимается убийственная ярость – не потому, что она похитила меня и продала злобному человеку, а потому, что она вторглась в дом моей матери.
Наверное, мне стоит поблагодарить ее за бесплатную помощь в преодолении проблем с мамой. Не знаю, в каком положении наши отношения сейчас, но теперь я точно знаю, что у меня есть желание их восстановить, которого до того, как Клэр перевернула мой мир с ног на голову, не было.
– Рада видеть вас обоих снова, – приветствует она, ее тон учтив, словно мы собираемся на прогулку в сад, держа в руках крошечные чашки с чаем и бисквиты.
Пафосная сучка. В ней нет ничего элегантного, как и в том, как она ведет свои дела.
– Зачем ты явилась, если поняла, что это ловушка? – интересуюсь я.
– Никакого кровопролития не
