Охотясь на Аделин - Х. Д. Карлтон
– Спасибо, чувак. Без тебя бы я пропал.
Адди хмыкает, и теперь мне придется укокошить еще и Майкла только за то, что он рассмешил мою девочку.
– Зейд официально был пойман, – объявляет он, с триумфом отправляя сообщение. – А теперь… ждем.
– Надеюсь, ты был не настолько глуп, чтобы сказать Клэр, что они надрали нам задницы, – говорю я, кивая в сторону Джеффа.
Он машет рукой.
– Не волнуйтесь, принцесса, она подумает, что для того, чтобы одолеть большого серого волка, потребовались все вооруженные силы. Ваша репутация не будет опорочена.
– Я беспокоюсь не о своей репутации. Просто это будет слишком неправдоподобно.
Глава 42. Алмаз
Мои ноги болтаются над обрывом, и я стараюсь сохранить равновесие. Я сижу на самом краю и жду, что земля вот-вот разверзнется подо мной и я рухну вниз – на скалы.
Я балансирую на грани между жизнью и смертью, и это не может не будоражить. Мое сердце бьется прямо в животе, и, хотя для того, чтобы упасть за край, нужно нырнуть вниз, мне кажется, что еще один сантиметр – и моя жизнь будет кончена.
И мне это нравится.
Солнце уже начало опускаться в сахарную вату облаков, и передо мной расстилается невыразимо прекрасная цветовая палитра. Я не могу сказать, что именно заставляет меня чувствовать себя такой живой – красота мира или моя опасная игра со смертью.
Хотя почувствовать себя незначительной меня способно заставить и то, и другое.
– Я вижу, сегодня день, когда мы оба умрем, – объявляет Зейд из-за моей спины, заставляя меня вздрогнуть.
– Почему оба?
Глупый вопрос. Я знаю, что он скажет, еще даже не закончив своего предложения.
– Потому что, если ты упадешь, я прыгну за тобой.
– Клэр была бы рада, – отвечаю я, стуча ногами по камню. – Твоя смерть стала бы для нее лучшим событием в жизни.
Никто не удивился, когда она, прежде чем поверить, что Джефф и Гэри действительно схватили нас, задала миллион вопросов. Джеффу пришлось долго рассказывать, как он вышел на Зейда. Якобы, по дороге в Лос-Анджелес ему сообщили, что Зейд собирается устроить облаву на аукционный дом в Вашингтоне, поэтому он быстро устроил западню и того пленили. Разумеется, когда я узнала, что его держат в заложниках, тут же прибежала к ним в руки сама, и вуаля – Зейд и Алмаз оказались в ловушке.
Когда она решила позвонить по видеосвязи, мы за версту заметили в глазах Джеффа скрытый умысел. Он разоблачил бы нас в ту же секунду, когда она появилась бы на экране. Но Зейд предвидел и это. Предположить, что этот старый пердун попытается нас обмануть, было совсем нетрудно. Он настолько же предсказуем, насколько и глуп.
У каждого есть слабое место. Мягкое, словно родничок на голове младенца. Достаточно хорошенько стукнуть по нему, и все – конец.
Из всех его близких – жены, детей, любовницы – слабым местом стала мать. Забавно, что он оказался маменькиным сынком, учитывая, что женщин он уважает в этом мире меньше всего.
Бернадетт Шелтон и так уже фактически находится на смертном одре, но после того, как один из парней Зейда сделал душераздирающую фотографию, где она лежит в постели с кислородным баллоном, а его пистолет направлен на баллон, Джефф решил поступить правильно. Мы не стали ему рассказывать, что Зейд чуть не надрал задницу своему подчиненному и заставил отправить ей корзинку с фруктами в качестве извинения, но, как бы то ни было, угроза сработала.
Зейд проинструктировал Джеффа, тот ответил на вопросы Клэр, и она сочла ситуацию вполне подходящей, чтобы покинуть свой уютный островок.
Миссия выполнена.
Ее полет займет шестнадцать часов, поэтому мы вернулись в поместье Парсонс, чтобы поспать, пока ребята Зейда присмотрят за Джеффом на винодельне. Гэри… ну, его нет. Со своими простреленными коленями он был бесполезен, и Майкл в конце концов избавил его от страданий.
– Детка, если ты хочешь, чтобы я умер, я дам тебе нож, и ты воткнешь его мне в грудь. А вот отправить нас обоих в пропасть – это уже перебор.
– А я думала, что это моя мама склонна к драме, – бормочу я.
Я все еще сижу к нему спиной, но, клянусь, слышу, как этот ублюдок ухмыляется.
– Ты права, самая разумная здесь ты.
Дурачок.
– Не хочешь рассказать, почему ты здесь?
– Не спалось. Снова слышала шаги Франчески, – признаюсь я.
– Похоже, это воплощение твоих страхов, – замечает он.
Он приближается ко мне, и я чувствую, как он присаживается рядом. И если раньше земля подо мной не проседала, то под его весом – однозначно.
– О чем напоминают тебе эти шаги? – нежно спрашивает он, шепчет мне прямо в ухо.
– О несвободе, – отвечаю я, глядя на залив. – Они напоминают мне о том, в какой ловушке я была. Каждый раз, когда я слышала, что стук ее каблуков приближается к моей комнате, за этим всегда следовало что-то ужасное, и этого никак нельзя было избежать. Однажды, когда я услышала их, я попыталась выковырять гвозди из окна, чтобы выброситься из него. Мне было все равно, что это убьет меня. Но единственное, чего я добилась, – сломала себе ногти.
Его руки ложатся мне на бедра, и он притягивает меня, вжимая в свою твердую грудь.
– Значит, сидя на краю этого обрыва, ты чувствуешь себя свободной?
– Да, – отвечаю я, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него.
Его глаза блестят в солнечном свете, и я не могу сказать, что опаснее: край этого обрыва или то, как Зейд смотрит на меня.
– И это заставляет меня чувствовать себя живой.
Его рука обхватывает мое горло, откидывая мой подбородок назад. Его полные губы касаются моих, вызывая внезапные мурашки по всему телу.
– Обещание смерти заставляет тебя чувствовать себя живой, мышонок?
– Да, – шепчу я, и между нашими губами начинает танцевать электричество.
– Тогда мы вместе вкусим рая, – рокочет он.
Он целует меня нежно и медленно, и я ощущаю каждую секунду этого поцелуя своей душой.
Отстранившись, он предлагает:
– Повернись ко мне, детка.
Закусив губу, я поворачиваюсь и опираюсь на руки, подогнув под себя колени.
Его глаза опускаются вниз, путешествуя по изгибам моего тела, и по моему позвоночнику продолжают бегать мурашки. Он смотрит на меня так, словно хочет разорвать на части зубами, и я не думаю, что смогла бы остановить его, если бы он в самом деле попытался это сделать.
У меня перехватывает дыхание, когда его рука проникает мне под футболку, и
