Сила ненависти - Тери Нова
– Мистер Каллахан, добро пожаловать! Я Винсент де Ла Круа – директор клуба, – представился лысеющий старик, сидящий во главе стола. Тот факт, что он даже не поднялся, хотя это я из нас двоих опирался на подлокотный костыль, давал ощущение его превосходства. Еще вероятной причиной мог стать его возраст, который наверняка перевалил за сотню прожитых лет, судя по обвисшей коже на костлявом лице и очках с толстыми стеклами в роговой оправе. Я задавался вопросом, как он вообще смог разглядеть меня в дверном проеме.
Его соратники принялись по очереди вставать и пожимать мне руку, некоторые, особо статусные, просто кивали со своих мест, оценивая меня, как лот, только что выставленный на торги. Тренер Далтон тоже был среди прочих – он сидел в самом конце стола, по всей видимости отведенном для низших из присутствующих. Единственный пустой стул стоял слева от него.
Блестящее начало.
– Выглядишь лучше, – ободрительно шепнул тренер, когда я доковылял до него и опустился рядом, стараясь скрыть внезапно накатившее чувство отвращения к собравшимся.
– Вы нашли его? – спросил я, имея в виду свой талисман.
Ответ, как и всегда с момента обнаружения пропажи, был отрицательным. Тренер с сожалением в глазах покачал головой, и я сжал руки в кулаки, переведя взгляд в другой конец стола, где о чем-то перешептывались владельцы клуба.
– Итак, – прервал скрипучий голос, – мы собрались здесь для того, чтобы обсудить нынешнее положение дел, включая ваше неподобающее статусу клуба поведение, мистер Каллахан.
Сперва я решил, что ослышался.
– Едва ли падение на матче без возможности ответить парню, что пнул меня в колено, можно назвать неподобающим, сэр. – Моя ухмылка выдавала больше, чем хотелось бы.
Все взгляды были прикованы ко мне, но ни один не был исполнен сочувствия или понимания, напротив, в воздухе витало столько же осуждающей энергии, сколько бывает в глазах веганов, проходящих мимо стейк-хауса.
– Видите ли, мистер Каллахан, ваша ошибка на поле – не худшая из проблем, – отчеканил мужчина в очках, сидящий по правую руку от директора. Наверно, его заместитель.
– Ошибка? – возмутился я. – Это не было ошибкой, ублюдок нарочно налетел на меня!
– Пожалуйста, воздержитесь от сквернословий, – чопорно вставил кто-то из многочисленных собравшихся, чьего лица я даже не уловил за пеленой вскипающей злости.
– Вы вообще видели записи? – медленно поднялся на ноги, хотя тренерская рука предупреждающе потянула меня за рукав толстовки. Я отдернул свою и для опоры уперся кулаками в край блестящего лоском стола. – По-вашему, это я сделал что-то не так?
– Ответьте на один вопрос, Ник, – сказал де Ла Круа. – Как давно вы употребляете наркотики?
На конференц-зал обрушилась тишина.
Мой гнев застрял в горле вместе с соседствующим вздохом удивления. Я опустил глаза на Далтона, чей опешивший взгляд говорил громче слов. Он понятия не имел, откуда они узнали, но факт оставался фактом – конфиденциальность была нарушена.
– Что за чушь? – выпалил уже чуть менее уверенно.
Стены вокруг меня начали сжиматься, и даже чертово окно не помогало. Я снова ощутил отголоски той же беспомощности, что и два года назад. Все повторялось, словно блуждал в замкнутом лабиринте, то и дело натыкаясь на одни и те же повороты, которые никуда не вели.
– Присядьте, – покровительственно велел де Ла Круа.
Даже без его просьбы ноги подкосились, и тело само рухнуло в кресло.
– Вам есть что ответить, мистер Каллахан? – теперь уже спрашивал заместитель директора. Я поднял помутневший взгляд, сдерживая желчь.
– Это рецептурные препараты… – начал я.
– Входящие в группу опиатов, помимо которых в вашей крови было обнаружено и другое вещество, – закончил за меня выскочка, явно подлизывающий зад де Ла Круа.
В руке он держал черную папку, содержимое которой, судя по всему, было выцеплено из архива больницы, в которую я угодил, балансируя на грани передозировки. Я был почти уверен, что разглашение медицинской тайны попахивало нарушением закона, на что я не стал указывать, прекрасно понимая, что облажался в два раза сильней того, кто добыл для них эти сведения.
– Мистер Дойл, мистер де Ла Круа, уважаемый совет, – встрял тренер, – команда регулярно тестируется на предмет употребления запрещенных веществ, если бы Ник что-то принимал, мы бы первыми узнали.
Я всей душой обожал тренера Далтона, но он был столь же добр и самоотвержен, сколь наивен. Лично я знал примерно с десяток способов, чтобы обойти тест на наркотики, а если учесть мой ускоренный метаболизм и регулярные занятия спортом, то задача становилась еще проще.
– Ваши недавние анализы говорят нам обратное, мистер Каллахан, – подал голос сам де Ла Круа. – Также нам известно, что это не единичный случай, поскольку анонимный источник сообщил, что ваш уход из «Патриотов» вовсе не был вашим собственным решением. Это правда?
Кто бы это ни был, он сейчас должен открывать шампанское, ибо я уже чувствовал, как одной ногой погружаюсь в глубокую задницу.
– Вы опираетесь на слова якобы достоверного источника, которому даже не хватило духу прийти сюда и сказать это, глядя мне в лицо? – спросил я, хватаясь за любой шанс увести разговор в сторону.
– Есть подтвержденные факты, – снова встрял Дойл.
Мне пришлось схватиться за подлокотники, чтобы не вскочить с места и не размазать его лицо об пол. Ярость внутри вскипала все сильней, напряжение в мышцах усиливалось, а нога опять начала напоминать о себе, поскольку последний период детоксикации подразумевал полный отказ от обезболивающих, включая наружные препараты.
– Это какая-то ошибка, – возразил тренер.
– Ошибки нет и быть не может, мистер Далтон. Мы связались с руководством клуба в Бостоне, и они подтвердили, что мистер Каллахан был исключен за употребление наркотиков. Также мне известно, что вы привлекались за крайне агрессивное, я цитирую, поведение, – прозвучало в ответ. Затем прямо перед нами на стол шлепнулась папка, раскрытая на странице из моей незавидной жизненной хроники, где меня сфотографировали после того, как предъявили обвинение в нападении, зачитали права и отвезли в ближайший участок.
– Эта фотография была сделана задолго до того, как я попал в НФЛ.
Понятия не имел, как они раскопали все это дерьмо, которое гарантированно было похоронено под слоем денег, исключая любую возможность тюремного заключения и нападок со стороны прессы. Теперь вся правда выплыла на поверхность, и был только один человек, чьей власти хватило бы на подобный «подарок».
Взяв костыль и поднявшись, я окинул взглядом мужчин, что пялились на меня, как на хищного зверя, покинувшего свою клетку и готового броситься на них в любой момент. Было ясно, что, даже если нога полностью восстановится, а физиотерапия поможет мне вернуться к занятиям спортом, шансы на возвращение в команду потеряны. Снова отвергнутый, сброшенный с пьедестала величия Ник Каллахан,
