Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон
Крепко сжимая нож, я поднимаю его выше и внезапно отвожу руку влево. Прямо в горло того парнишки.
Пение затихает, и полностью прекращается, и тогда становятся слышны лишь его хрипы, пока он захлебывается своей кровью рядом со мной. Я выдергиваю лезвие; хлюпающий звук заглушается его задыхающимися вздохами.
Он недоверчиво смотрит на меня широко раскрытыми глазами. А потом падает, не в силах больше держаться на ногах.
Тотчас раздаются выстрелы. Охранник, стоящий позади меня, валится на землю, и его мозг разлетается во все стороны.
Это стало спусковым крючком. Весь зал приходит в движение: поднимаются панические крики, к выходу несутся бегущие тела. Я не даю Ларри сделать и шага, прежде чем изогнутое лезвие пронзает его глаз. Линзу очков и все, что дальше.
Его тело бьется в конвульсиях, а затем опрокидывается на землю, когда я вырываю нож из его головы, этот звук уже тонет в окружающем хаосе.
Я смотрю вниз на парнишку и вижу, как он делает свой последний вдох, жизнь из его глаз уходит. И улыбаюсь.
Из тени выныривает Майкл, который бежит ко мне. Он бросает мне пистолет, когда оказывается достаточно близко. Ловлю оружие на лету и разворачиваюсь в ту сторону, где скрылась черная фигура.
В моих венах бурлит настоятельная необходимость, я бросаю взгляд на девочку со все еще закрытыми глазами. На всем ее теле разбрызгана кровь, и я ненавижу то, что зло все же смогло коснуться ее.
Откинув капюшон с лица, я склоняюсь над девочкой.
– Открой глаза, солнышко. Но я хочу, чтобы ты смотрела только на меня, хорошо?
Медленно она открывает их. Слезы уже высохли, но ее лицо все еще искажает паника.
– Мой друг позаботится о тебе. Он поможет тебе вернуться к твоей мамочке, хорошо?
Она сразу же начинает снова рыдать. Я откидываю ее светлые волосы с лица.
– Все хорошо, солнышко. Я хочу, чтобы ты смотрела на него и только на него. Если нужно, закрой глаза. Он скажет тебе, когда можно будет открыть их.
– Хорошо, – шепчет она надтреснутым голоском.
Она кивает, и я осторожно стираю слезу с ее лица, прежде чем выпрямляю спину.
– Позаботься о девочке, – командую я, взглянув на Майкла. – Руби скоро будет здесь, она займется ей, а ты сможешь вернуться и помочь закончить это дерьмо.
Майкл кивает, а я бегу в том направлении, где исчезла черная фигура, когда я видел ее в последний раз. Если тот тип действительно состоял в Сообществе, то он нужен мне для получения информации.
Со стороны входа, через который я сюда попал, доносятся крики и выстрелы. Должно быть, один из моих людей впустил остальную команду.
В пещере настоящая бойня, но я не беспокоюсь об этом, зная, что никто из участников этой церемонии не уйдет отсюда живым. Я отдал очень категоричный приказ по этому поводу.
Этот мир станет лучше без них.
Успеваю преодолеть метра три, и в пещере раздается взрыв, отправляющий меня в полет. Время замедляется, мое тело несется по воздуху, а звуки становятся неразличимыми.
А потом время ускоряется снова, и мое тело врезается в алтарь. Я ударяюсь спиной об угол каменной плиты, из моих легких вышибает весь кислород, и я падаю на землю.
В моей голове раздается звон – он не громче шепота, но боль становится оглушительной.
Все, что я могу, это лежать – секунды, минуты, часы, – пока вокруг меня бурлят смятение и боль.
Застонав, открываю глаза, щурясь от клубящейся пыли. Я ни черта не слышу, но когда пыль оседает, разбросанные повсюду части тел подсказывают мне, насколько все вокруг громко.
Трупы валяются в хаотичном порядке. Вот какой-то мужик ползет к ступенькам, одна его нога полностью отсутствует, а из бока торчит часть перил. Должно быть, он был на верхнем этаже, и его снесло взрывом.
Я вижу еще несколько человек без конечностей, в крови или тяжело раненных. Все держатся за какие-то части своего тела, оправляясь от шока, вызванного взрывом.
Звон стихает, и в моих ушах раздаются крики.
Со стоном заставляю свое тело принять вертикальное положение и пытаюсь понять, что, черт возьми, только что произошло.
В голове у меня туман, зрение плывет, а боль с каждым движением разгорается все ярче.
Господи, мать твою. Что же, черт возьми, произошло?
Из облака пыли и окровавленных конечностей ко мне приближается высокий долговязый силуэт. Его рот открыт в крике, и только когда он подходит почти вплотную, мои глаза осознают, что именно я вижу.
Это Джей. Какого черта Джей здесь?
Он должен быть где-то за компьютерным столом.
– Зейд, чувак, ты в порядке?
В каждой черточке его лица вытравлена паника, а ореховые глаза округляются от страха, когда он опускается передо мной на колени, обшаривая руками мое тело на наличие ран.
– Что, твою мать, случилось? – моя голова чертовски пульсирует, а спина ощущается почти сломанной. – Почему ты здесь?
– Я примчался, как только разобрался, что к чему. Это была подстава. То последнее видео… Они знали, что мы придем… Я не знаю откуда, чувак. Но они специально слили это гребаное видео. Это была гребаная подстава.
Я так сосредоточен на губах Джея, медленно пытаясь осмыслить вылетающие из них слова, что звук взводимого курка и холод давящего в затылок металла доходят до меня слишком поздно.
– Рад, что ты смог разобраться, Джейсон Скотт. А теперь подними руки, иначе эта пуля окажется в обеих ваших гребаных головах.
Джей смотрит на человека, стоящего позади меня, и его глаза становятся невероятно большими.
– Ты?
Глава 42
Манипулятор
– Удивлена? – спрашиваю я в трубку, вертя красную розу между пальцами. Я проснулась от того, что Зейда больше не было рядом, а вместо него лежала роза.
Моя мать вздыхает.
– Нет, нисколько. Это многое объясняет о твоей бабушке и ее странной привязанности к этому дому.
Я лежу, свернувшись калачиком на диване, и смотрю новости; мои вены переполняет чувство гордости при виде слов «Экстренные новости» и «Раскрыто преступление семидесятипятилетней давности».
Мы с Дайей сообщили о наших находках в полицию сегодня рано утром. Они потратили несколько часов на изучение наших улик. И после проверки подлинности серийного номера и результатов анализа ДНК Фрэнка Сайнбурга объявили человеком, хладнокровно убившим Женевьеву Парсонс. Его мотивом была безответная любовь.
Дневники пока конфисковали, но я заставила их поклясться, что их мне вернут. Полицейский смотрел на меня как на сумасшедшую, когда я
