Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа
Алекс качает головой:
– Ты неисправим. Однако я не согласен и никогда не соглашусь с тобой. Мои родители поженились и всегда были счастливы.
– Исключение, подтверждающее правило.
– И родители Ники.
– Слишком рано, чтобы быть абсолютно уверенным: они нашего возраста… А у нас, как видишь… – он украдкой указывает глазам на Энрико, – у нас все разваливается…
В этот момент звонит телефон Алекса.
– Это Ники… – Он поднимает трубку. – Любимая! Телефон еще не разрядился?
Алекс с довольным видом смотрит на Пьетро и показывает ему неприличный жест.
– Нет, мне удалось зарядить его, оказалось, что зарядка Олли подходит… Мы у нее дома! Вы уже закончили играть?
– Э-э… – Алекс встает с дивана и идет в спальню.
Пьетро смотрит на него и вздыхает, обернувшись к остальным:
– Знаете, я думаю, что даже у него есть проблемы.
Алекс, оказавшись подальше от чужих ушей, продолжает:
– Да, мы закончили… из-за травмы…
– Правда? А кто травмирован?
– Ты его не знаешь, он из другой команды… А потом мы пошли домой к Энрико, он не играл…
– Заболел?
– Хуже…
– Что случилось?
– Его жена ушла к другому.
– Ох! – Ники молчит.
– Ники?
– Да?
– К сожалению, такое может случиться.
– О, конечно, все в порядке… Но ведь ты даешь обещание перед Богом и хочешь, чтобы все прошло хорошо… А вместо этого…
Алекс внимательно слушает, ему любопытно.
– Что вместо этого?
– Ничего… Твоя мечта не сбывается.
– Да, Ники, так может случиться, но не думай об этом.
– Нет, просто мне жаль. Ясно, что человек просто не может довести какое-то дело до конца.
– Может быть, они и хотели, но потом что-то поменялось…
– И мы изменимся?
– Я надеюсь, что нет.
– Я тоже на это надеюсь… – Ее голос становится более счастливым. – В любом случае, мы не давали никаких обещаний, так? Так. Ну, я пойду к подругам.
– Хорошо, увидимся позже.
Алекс немного ошеломленно смотрит на замолчавший телефон: «Эти слова. Что мы не давали никаких обещаний. При чем тут это? Почему она так сказала? И к тому же таким веселым голосом. Это значило: слава богу, мы не давали никаких обещаний?» Желудок Алекса сжимает легкий спазм. Непонятно. Он кладет мобильник обратно в карман и возвращается в гостиную.
– С тобой все в порядке? – Пьетро улыбается, сгорая от любопытства.
– Да… Все просто отлично.
Энрико изумленно смотрит на них:
– Спасибо за такое участие и сочувствие. Я всегда знал, что могу рассчитывать на вас.
Пьетро нарочито широко разводит руками:
– Да, хорошо, сейчас ты нам не веришь, потому что это все свалилось на тебя как гром среди ясного неба… Она была несчастна, недовольна, жаловалась…
Энрико удивленно смотрит на него. Даже Алекс и Флавио недоумевают:
– Прости, но откуда ты знаешь?
– Ну… – Пьетро оглядывается: вопрос застал его врасплох. – Некоторые вещи понятны и без слов… Их можно прочитать по лицу, конечно, тут требуется определенная тонкость восприятия. И у меня этого в избытке. А теперь простите, но я должен трахнуть женщину, которая осталась одна дома. – Он смотрит на часы: – Да… Дети будут спать, а муж уже успел позвонить и успокоить ее. Пока, ребята, увидимся завтра.
И он выходит, хлопнув дверью.
– У него избыток тонкости восприятия, а… Животное – вот кто он такой!
– Ну, – пожимает плечами Флавио, – он в какой-то мере прав, живет припеваючи, ему на все плевать, и он наслаждается жизнью, как будто ему восемнадцать лет.
Алекс удивлен:
– Странно, что ты так думаешь, забывая о том, что он женат и у него двое детей! Если уж ты решил завести детей, то должен по-другому устраивать свою жизнь, ты не можешь быть таким безответственным…
Как раз в этот момент Энрико берет фото с журнального столика: Камилла с новорожденной Ингрид на руках:
– А это? Что это тогда? Фотомонтаж? Мать с дочерью!
И он сердито швыряет фотографию в стену, разбивая ее на части.
– Успокойся, Энрико… – Алекс пытается урезонить его. – Я знаю одну женщину, у которой был сын, и она оставила его здесь, в Риме, с отцом, потому что хотела начать новую жизнь, и улетела в Америку… Другая моя знакомая оставила ребенка отцу и уехала жить в Лондон, и еще одна сделала то же самое, а теперь работает в Париже…
– Я понимаю, поэтому Камилла, которая оставила мне Ингрид и уехала на Мальдивы «только» на недельку с другим мужчиной, это почти нормально.
– Может, она передумает. И вернется.
– Да, может быть… Я уверен только в том, что мне нужно найти новую няню…
– А как же Дора?
– Понятия не имею, но ее же нашел адвокат Беретти…
– И что?
– Из солидарности она тоже ушла…
Флавио потрясен:
– Солидарности с кем? Все они сегодня кажутся мне сумасшедшими…
– Но я уже подал объявление и теперь должен устроить прослушивание для нескольких нянь!
– Это тебе что, «X Фактор»[16]?
– Да… Может быть!
– Ну, сможешь оценить, кто лучше споет колыбельную!
– Блаженны те, кто шутят…
Энрико откидывается на спинку дивана и вытягивает ноги. Флавио и Алекс смотрят на него. Затем обмениваются взглядами. Флавио пожимает плечами. И правда, сложно найти правильные слова для друга, страдающего от любви. Он там, погружен в собственные переживания, в голове тысяча бесполезных вопросов, а у тебя есть только твой личный опыт, относительно верный, но не подходящий для чужой жизни.
Алекс садится рядом с Энрико:
– Мы просто пытаемся показать тебе ситуацию с лучшей стороны…
– Дело в том, что тут нет лучшей стороны…
– Знаешь, что сказал Фридрих Кристоф Этингер? «Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, мужество изменить то, что я могу изменить, и мудрость отличить одно от другого».
– Ты похож на Пьетро, который оправдывает свою страсть к сексу всеми этими цитатами…
– Разница только в том, что эта цитата полезна, она должна заставить тебя задуматься о ситуации, в которой ты находишься.
– А кем был этот Фредрик Крис Тингер? Никогда о нем не слышал…
– Фридрих Кристоф Этингер. Богослов.
– Ясно. Спасибо за совет, Алекс, по-твоему, я должен стать священником?
– Ну, если дело только в сане, то эта же фраза была в фильме «Спасите Грейс!», там куча народа разного возраста только и делает, что траву курит… Скажем так, в этом мире есть много всего, единственный вопрос – как мы этим всем пользуемся?
Энрико улыбается:
– Знаешь, иногда мне так нравятся какие-то умные слова… А потом я останавливаюсь и думаю: черт, как сильно я скучаю по Камилле. И тогда все эти мудрости не стоят и гроша ломаного, даже если их автор – твой
