Отражения - Марина Фурман
— Пора сыграть последнюю шутку, — проговорила командор, и по звуку ее голоса Ланн понял, что она улыбается, — и я — ее финальная строка.
То, что происходит что-то ужасное, они все поняли по лицу Арилу Ворлеш: на нем отразилось такое отчаяние, что не шло ни в какое сравнение с горечью поражения. Она протянула руку в сторону отряда, будто пытаясь что-то удержать, но когда они повернулись тоже — увидели лишь край плаща, мелькнувший и исчезнувший в разломе.
— Саи… — выдохнул Ланн, опуская лук. Не совсем понимая, что делает, он рванулся к краю, но точный удар под колени сбил его с ног. Рухнув на землю, он тут же попытался подняться, слыша за спиной рокочущее от гнева:
— Держи его, Арендей! Держи, он прыгнет!
Руки не слушались, подламываясь от действия паралича, но, мотнув головой, он сбросил наваждение и поднялся. Почему они пытаются ему помешать, ведь она падает?!
— Уголек! — в голосе графа проскользнули истерические нотки, и юная эльфийка оказалась около Ланна раньше, чем тот успел сделать хоть шаг.
— Не волнуйся, — она взяла его за предплечье и безмятежность опустилась на него мягкой волной, — с ней все хорошо. Так, как должно быть.
Лук стукнулся о мраморный пол, выскользнув из ослабевших пальцев, Ланн опустился на колени и почувствовал, как паралич сковывает тело. Регилл подхватил его, чтобы он не рухнул лицом в пол и уложил на спину, так что все, что видел Ланн дальше — это изрезанное морщинами лицо гнома в отблесках разрыва…
Параликтор Деренге редко позволял себе проявление эмоций, но сейчас его и без того огромные глаза смотрели вперед с неподдельным ужасом. Он впивался взглядом то в одну точку, то в другую, и челюсть дрожала от бессилия и гнева, пока он не сцепил зубы так сильно, что они скрипнули.
— А я вам говорил, — раздался спокойный голос Грейбора откуда-то сбоку. — Но кто ж меня слушал…
Регилл сказал что-то, затем что-то еще, но эти лающие звуки не складывались в знакомые слова. Он говорил снова и снова, и его голос все больше напоминал рычание. Параликтор Деренге не отдавал приказов и не констатировал факт, он вообще не заботился о том, чтобы его понимали. Он ругался, и проклятья на языке инферно срывались с губ и падали в пропасть, где открывались новые разрывы один за другим…
Глава 6
Сцепив зубы, Ланн заставил себя сделать глубокий вдох. Все это в прошлом. У нее больше нет сил, чтобы выкинуть что-то подобное. И ни одна проклятая фея не предложит больше обменять ее собственную короткую жизнь на целую вечность жизней Шиики…
И хватит об этом.
Если бы Региллу, которого он знал, довелось написать командору письмо, он бы не был так вежлив. После смерти Сайдири параликтор Деренге возглавил порядком потрепанную армию Дрезена. Он был оправдан трибуналом Рыцарей Преисподней и восстановлен в звании, поскольку был абсолютно прав, утверждая, что командору нельзя доверять. Рыцари Преисподней стали первыми, кто принял на себя волну хаоса, хлынувшую из Перекрестка Миров. И параликтор Деренге снова занял свое место среди них — выцветание отступило перед чудовищной виной, гневом и раскаяньем.
Ланн перевернул письмо: судя по дате, оно написано лет пять назад… Почему она не сделала так, как сказал Регилл?
* * *
Следующее утро началось с потрескивания костра и запаха душистых трав. Не открывая глаз, Ланн улыбнулся — это хорошо, почти так же хорошо, как раньше. Во время войны Сиила часто использовала этот отвар, чтобы зомби под названием «отряд командора» поскорее восстали из мертвых и могли сражаться, не засыпая на ходу хотя бы в течение следующих нескольких часов.
Он открыл глаза и поднялся. Сайдири сидела около котла и время от времени подбрасывала что-то в кипящую воду. Ее волосы завивались мелкими колечками от влаги, должно быть, она успела помыться в ручье… И он это проспал. Жизнь несправедлива.
Запах становился гуще, отчетливо отдавая горечью. Какого черта она делает? Трав слишком много для этого количества воды — пить будет невозможно!
Командор подняла на него глаза, а затем опустила взгляд ниже, на спальный мешок, рядом с которым все еще валялась книга. Проклятье! Когда-нибудь он научится думать наперед и заметать следы до того, как станет поздно, но точно не сейчас!
— Не знал, что Регилл написал книгу, — потягиваясь как можно беззаботнее, проговорил он.
— Регилл умер, — раскладывая в чашки на полу перед собой несколько порций вяленого мяса, сушеных фруктов, крупы и сухарей, ответила она. — Выцвел несколько лет назад.
— Этого я тоже не знал.
Значит, это не просто книга, это прощальный подарок. Впрочем, ничего удивительного. Будь Регилл здоров и полон сил, он бы примчался лично, чтобы найти и передавить остатки своих врагов вместо того, чтобы раздавать советы.
— И что думаешь?
— О книге? Не знаю, я уснул на перечислении стратагем. Это было… — он задумчиво почесал шею, — на второй странице, кажется.
— О письме.
Ланн трагически вздохнул. Он-то уж грешным делом подумал, что проверки закончились. Рано расслабился, выходит. Наступит ли вообще момент, когда она начнет доверять ему, как прежде?
Сайдири зачерпнула из котла отвар, настолько густой, что он напоминал скорее сироп, чем напиток и методично сбрызнула им всю еду, что перед ней стояла.
— Знаешь, я много в своей жизни ел вещей, на которые прочие бы даже не посмотрели, но вот это… это точно есть нельзя.
— Я смотрю ты давненько не выбирал между плохой едой и смертью, — усмехнувшись, она бросила на него быстрый взгляд. — Чем ты занимался последние десять лет?
Она не принимала еду из его рук не потому, что боялась, что он ее отравит — хотя, может, и поэтому тоже. Она должна потреблять огромное количество тонизирующих веществ, чтобы не спать за пределами своего убежища. Демоны — хорошая причина для такой стратегии, но гораздо проще собрать отряд и путешествовать с комфортом.
— Путешествовал, я же говорил, — и не давая ей возможности придраться к ответу, тут же спросил: — Почему ты не привлекла армию, чтобы уничтожить колонию?
— Потому что я не могу доказать ее существование, — вздохнула Сайдири. — Будь у меня армия, куда бы
