Жаркое лето Хазара - Агагельды Алланазаров
– Знаете что, господин начальник госпиталя. Хоть и редко, но такое случается, а все потому, что мы имеем дело с живыми людьми, а не манекенами, и обязаны семь раз отмерить, прежде чем один раз отрезать. Мы не совсем уверены в результатах анализов солдата. И потом, он сильно ослаб, и ему надо окрепнуть, иначе его организм не выдержит тяжелой операции.
– Если у вас нет уверенности, почему вы своевременно не взяли новые анализы? Или же теперь вашу работу начальник госпиталя должен делать?
– Да, нет, мы этим занимаемся.
– Надо было раньше заниматься. Вон уже родственники юноши, прослышав о предстоящей операции, приехали сюда, волнуются, как все пройдет.
Хасара задело, что начальник госпиталя не хочет ничего понимать и настаивает на своем. Тем не менее, он старался держать себя в руках и не поддаваться провокации, а потому заговорил спокойным тоном и попытался все объяснить:
– Прооперировать больного несложно, господин начальник госпиталя, труднее другое – оперировать, не зная точного диагноза. Как потом ответ держать будем? За пару дней ничего не изменится, а тем временем и больной окрепнет, и все анализы будут готовы.
– Вы что, хотите сказать, что этот больной не нашего профиля?
– Полученные анализы склоняют нас к тому, что у парня туберкулез… Конечно, мы тоже можем сделать операцию на легких, но по этой болезни существует специальный научно-исследовательский институт, поэтому было бы лучше, чтобы эту операцию провели узкие специалисты высочайшего класса, как, например, професор Чары Назарович.
Начальнику госпиталя слова Хасара не понравились, поэтому он произнес недовольным тоном:
– Господин полковник, то, что говорите вы, совершенно не похоже на слова бывшего начальника госпиталя. Неужели мы не в состоянии справиться с лечением своего больного и должны просить других, чтобы они прооперировали его?
– Но разве в медицине такие случаи редкость?
Хасар вопросом ответил на вопрос начальника госпиталя.
– Пока я начальник госпиталя, такого больше не будет. Если вы сомневаетесь и боитесь чего-то, операцию сделает кто-то другой. Просто вам надо было сказать об этом сразу. Мы бы доверили операцию кому-нибудь другому… Я вас понимаю… возраст уже не тот, силы не те, уверенности нет, конечно, вам это должно быть трудно. Но у нас есть молодые хирурги, способные справиться с этой работой. Они и сделают операцию.
– Но в этом вопросе вы обязаны будете учесть и мое как заведующего отделением мнение! – выпалил Хасар, который был уже не в силах сдерживать себя. С каждым произнесенным словом по лицу его растекалась желтизна, он пристально смотрел на начальника госпиталя, и взгляд его был красноречивее слов.
– Посмотрим, – высокомерно ответил начальник, давая понять, что никто не собирается спрашивать у тебя.
Мысленно Хасар сравнил этого хамоватого молодого человека с прежним начальником госпиталя полковником Розыевым. Когда он вернулся в страну, именно полковник Розыев пригласил его к себе для совместной работы.
Хасар и полковник Розыев были людьми одной судьбы, тот, как и Хасар, во времена Союза работал военным врачом в разных воинских частях страны и был уверенным в себе человеком, хорошо знающим как свою работу, так и цену себе. Тогдашнее руководство страны, прослышав о таком нужном для них специалисте, лет шесть-семь назад, когда СССР только еще начал трещать по швам, специально отозвало его с места службы и вернуло домой. За короткий срок он создал туркменскую национальную военную медицину, способную оказывать народу медицинские услуги самого высокого качества. Но где-то с полгода назад его место потребовалось близкому родственнику высокопоставленного чиновника, и он под надуманным предлогом был уволен с работы. Когда же попытались лишить его и воинского звания, он сумел резко ответить: «Не вы присваивали мне это звание, не вам его и отнимать!» Затем, присоединившись к русским военным, еще не успевшим покинуть территорию Туркменистана, снова вернулся в Россию, где он был востребован.
Поначалу Хасар никак не мог понять, отчего начальник госпиталя так цепляется к нему, но потом, порывшись в памяти, вспомнил, как совсем недавно, хотя и не совсем открыто, возмутился действиями молодого руководителя. Теперь ему стало ясно, откуда задул этот холодный ветер.
Это было связано с делом, к которому Хасар тоже был причастен, но одобрить его не мог. Тогда начальник госпиталя, ни с кем не обсудив, решил комиссовать как больного и освободить от службы в армии солдата, пару месяцев назад перенесшего обычную операцию по удалению аппендикса и теперь помогавшего в госпитале по хозяйственной части.
Вот тогда-то два немолодых врача, не привыкших называть здорового человека больным, воздержались от подписи под заранее заготовленным врачебным заключением. Хасар был одним из этих двух врачей.
Несмотря на призывы председателя врачебно-экспертной комиссии и ответственного секретаря, просивших «Старейшины, давайте подпишем бумаги, такую просьбу «сверху» спустили!», они не поставили свои подписи, но, поскольку дело это было привычным, не придали ему никакого значения. И лишь потом, когда выяснилось, что начальник госпиталя, пообещав комиссовать парня, получил от родственников солдата солидную взятку, все встало на свои места.
– Отправляйтесь к себе и напишите мне объяснительную записку! Если не в состоянии сделать операцию, так об этом и напишите. Мы найдем других, тех, кто сумеет прооперировать больного, – потребовал начальник, выпроваживая Хасара из своего кабинета.
– Объяснение? Это пожалуйста, это мы можем написать! Но лично я, не поставив точный диагноз, не намерен брать больного на операционный стол.
Проводив Хасара недовольным взглядом, вспотевший от негодования начальник госпиталя, забыв о существовании носового платка, ладонью отер со лба пот. А Хасар, выйдя из кабинета начальника, по пути к себе вспоминал то время, когда Розыев ушел с работы, а заместитель начальника Генштаба Серкяев, вспомнив о нем, выдвинул Хасара на это место: «Если на это место требуется достойная кандидатура, есть полковник Хасар Мамедханов, лучше него с этой работой не справится никто».
Полковник Серкяев был одним из туркмен, служивших в Германии одновременно с Хасаром.
И если бы он в тот раз не сказал: "Мы уже не молоды, поэтому нам лучше на каком-нибудь участке госпиталя работать, а начальником поставьте кого-то из молодых!", сейчас в этом кресле сидел не кто-то инородный, а он сам.
Возмущенный поведением начальника госпиталя, Хасар впервые за все это время пожалел о своем тогдашнем отказе занять этот кабинет. Ему бы хотелось посоветоваться с Серкяевым, как приструнить этого зарвавшегося взяточника, но совсем недавно того, присвоив звание генерала, назначили главнокомандующим Кушкинского военного гарнизона. После неприятного диалога с начальником госпиталя Хасар задумался о том, как стремительно меняется время, а вместе с ним и люди,
