Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон
Рука вокруг моего горла пульсирует, сжимая его до почти невыносимого уровня. Я приподнимаюсь на носочки, чтобы ослабить давление, но он не прекращает.
– Тебя это пугает? – шепчет он, щекоча дыханием мое ухо. – Или это делает твою киску влажной от осознания того, что я держу твою жизнь в своих руках и позволяю тебе дышать?
В голову мне ударяет кровь, а по венам начинает разливаться страх. Как только я начинаю думать, что он не намерен останавливаться, его рука разжимается, и я жадно втягиваю драгоценный воздух.
Но он не дает мне дышать долго. Он разворачивает мое тело и отталкивает к стене рядом с телевизором, злобно улыбаясь, когда я, спотыкаясь, пячусь от него именно в том направлении, куда он хочет. Когда я оказываюсь в полуметре от него, он хватает меня и впечатывает в стену, прижимаясь ко мне всем телом. И прежде, чем я успеваю сделать еще один вдох, его рука снова обхватывает мое горло, а его рот оказывается на моем.
Как он и сказал, я позволяю ему владеть собой. Слезы жгут мне глаза, пока его рот раздирает мои губы, пируя моим языком без разрешения.
Я так не могу.
Я не могу, черт побери, позволить ему сделать это со мной.
Оторвав губы, я отталкиваю его от себя, но он не двигается ни на йоту.
– Хватит! – кричу я, борясь с ним. – Я не дам тебе сделать это. Ты только что убил опаснейших людей, Зейд, а это значит, что у них есть не менее опасные друзья. Это как с Максом. Ты монстр.
Рука, все еще сжимающая мое горло, напрягается, а затем он ударяет меня головой о стену, останавливая мое сопротивление.
– А ты – милый ангелочек, которого я собираюсь утащить с собой в ад, – рычит он; его глубокий и хриплый голос шепчет свое предсказание мне на ухо.
– Ненавижу тебя, – выплевываю я, глядя на него со всем отвращением, которое только могу в себя вместить. Но он просто не слушает.
Он только улыбается – насмешливо.
– И я никогда больше не позволю тебе трахать меня, Зейд.
Мне не стыдно за то, как дрожит мой голос. Пусть он услышит, насколько я серьезна. Не страх делает мой голос нестройным, а враждебность, рвущаяся из моей души.
Он вжимается в меня еще глубже, на его лице формируется оскал. Он выглядит порочным и манящим одновременно, словно прекрасный дьявол, восседающий на троне из костей.
– Ты готова поставить на кон свою жизнь? – спрашивает он, его ровный голос резко контрастирует с моим. Он прижимается ко мне тазом, и его твердый толстый член впивается мне в живот.
Я молчу, и он улыбается.
– Я думаю, моя маленькая мышка – лгунья, – последнее слово он рычит мне в ухо, вызывая неистовую дрожь во всем теле.
Его рот ласкает мою щеку, мягкая плоть его губ слегка скользит к моим губам. Он прижимается к ним, вызывая электрическую дрожь в каждом месте соприкосновения нашей кожи.
Я резко вдыхаю, непрекращающийся страх и адреналин все еще неуклонно поступают в мою кровь, почти одурманивая меня и вызывая бредовое возбуждение.
– Да, – шепчу я, отвечая на его вопрос, прежде чем вскинуть ногу и двинуть ему коленом прямо между ног.
Ему удается увернуться от основной силы удара, однако это дает мне достаточно пространства, чтобы выскользнуть из его хватки и убежать.
Когда я почти срываю дверь с петель и вылетаю в ночной воздух, за мной раздается громкий жестокий смех.
На мою кожу летят холодные, мокрые капли дождя, я мгновенно промокаю, но ливень не останавливает меня.
Ужас толкает меня вперед, ноги сами несут меня в лес. Я соскальзываю с крыльца – и тут вспоминаю, что я босиком.
Но уже слишком поздно. Я несусь вперед, стиснув зубы от боли в ступнях, когда перебегаю каменную дорогу.
В детстве я всегда хотела изучить этот лес. Он глубок, и в нем невероятно легко заблудиться. Мама и бабушка никогда не разрешали мне ходить в него, когда я была ребенком. Каким-то образом это ограничение перекочевало и в мою взрослую жизнь.
Предостережения, которые я слышала в детстве, подсознательно удерживали меня от попыток пойти в этот лес и исследовать его. И сейчас я жалею, что не сделала этого.
Не проходит и минуты, как я полностью переключаюсь. Единственный свет здесь – от луны, да и тот слаб из-за деревьев, заслоняющих небо.
Я продолжаю работать ногами, все быстрее и быстрее. Мне слишком страшно остановиться. Я слишком боюсь дьявола, наступающего мне на пятки.
И тут я спотыкаюсь о корень, мое тело проваливается вперед, а затем с шумом ударяется о землю. Я неловко приземляюсь на руки, боль вспыхивает в обоих запястьях под моим весом. Палец на ноге пульсирует в том месте, где он зацепился за корень, ноги сбиты в кровь и изранены оттого, что я босиком в этом проклятом лесу.
Тяжело дышу, в панике отдуваясь, когда переворачиваюсь на спину. Мне приходится прикрыть глаза от натиска дождя, который затуманивает зрение и затекает в нос и рот.
Поднимаю руку, чтобы спрятать лицо, открываю глаза и осматриваюсь.
Я не вижу его, но это не значит, что он не рядом.
Моя грудь напряжена, и я стараюсь усмирить свое хаотичное сердцебиение и делаю глубокие, долгие вдохи, чтобы успокоиться настолько, чтобы расслышать, идет ли он за мной.
Ветер шелестит листьями на земле, вздымает грязь и сор и пускает мурашки по моей коже. Звучит зловеще. Угрожающе. Как будто в любой момент ветер может раздвинуть деревья, и я увижу свою тень, стоящего там, наблюдающего за мной и ждущего.
Мои промокшие футболка и леггинсы не защищают от неутихающего дождя. Одежда прилегает к моему телу, удерживая холод под тканью и позволяя ему просачиваться под кожу. Мои кости трещат от сильной дрожи, сотрясающей мое тело.
Сев, я глубоко втягиваю воздух и задерживаю дыхание, напрягая слух, чтобы уловить шаги. Проходит несколько секунд, прежде чем я слышу треск ветки. Звук доносится прямо позади меня.
Я поворачиваю голову, мои глаза судорожно обшаривают лес, а дыхание снова учащается. Я медленно поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на боль, пульсирующую в моих избитых руках и ногах.
Мне нужно спрятаться.
Как только я делаю беззвучный шаг, слышу еще один треск ветки. Когда в поле моего зрения появляется нога, мое сердце бешено подскакивает. Словно демон, восставший из огненной ямы, он появляется между двумя деревьями. Мои глаза расширяются, во рту пересыхает от вида огромного
