Сладкий лжец - Кристен Каллихан
– Кажется, мы понимаем друг друга.
– Думаю, да.
Это не должно было наполнить меня предвкушением. Но так и случилось. С деловым кивком я направилась к нему, но он остановил меня, пригнувшись. Хотя его губы не коснулись моего уха, я ощутила его горячее дыхание на своей коже. Меня едва не пробрала дрожь, когда голос Люсьена прозвучал мрачным шепотом:
– Спасибо, Эмма, что спасла меня от моей мужской гордыни.
Я не смогла бы скрыть улыбку, даже если бы попыталась. Она расплылась по лицу, словно солнце, которое греет от щек до кончиков пальцев.
– Не за что, Люсьен.
Он хмыкнул – о, как же мне нравилось хмыканье этого мужчины, – а затем уселся на водительское сиденье.
Мы не разговаривали, пока выезжали с парковки, но затем он снова включил радио. И он казался расслабленным. Я могу поклясться, что уловила исходящий от него запах ванили. Не сладость ароматической свечи, а темную цветочную ноту настоящей ванили. Я не могла представить, чтобы парень вроде Люсьена пользовался одеколоном, но казалось просто невероятно заманчивым наклониться и понюхать его.
Это, конечно, было бы чересчур. Он и без моих посягательств оставался скрытным.
– Мы уже близко? – спросила я, чтобы отвлечься.
– Да. – Он стрельнул в меня косым взглядом. – Извиняюсь за то, что заснул.
– У меня тоже бывают мигрени. Сон – лучшее лекарство.
– Хм-м.
– Эти твои «хм-м» каждый раз заставляют меня улыбаться, знаешь?
О, неужели я почти вижу его ответную улыбку?
– И почему это плохо?
А он вообще знает, что флиртует? А я знаю?
Все это виделось глупым. Я собиралась пробыть здесь совсем недолго, и спать с внуком бабушкиной подруги было бы не только идиотской затеей, но еще и способом причинить себе боль. Я не очень-то хороша в случайных связях. И почему-то мне не казалось, что Люсьен принадлежит к тому типу парней, с которыми заводят серьезные отношения. Скорее всего, все закончилось бы игнорированием с его стороны, а я бы чувствовала себя дурой.
Потерявшаяся в собственных мыслях, я почти пропустила съезд с шоссе и поворот на очень узкую дорогу, которая пролегала вдоль сельской местности. Я вдруг обрадовалась, что не вела машину эту часть пути. Ничего хорошего из этого бы не вышло, я бы просто завела нас в дебри, пока Люсьен спал. Сквозь деревья я мельком увидела искрящийся голубизной океан. Кое-где за воротами виднелись крыши массивных домов. Сочный, солнечный Эдем.
Люсьен подъехал к воротам из кованого железа, прикрепленным к бесконечной полосе белых оштукатуренных стен, покрытых глициниями и бугенвиллеями[20]. Ворота соединяла арка из железа, а посередине красовалось название – «Роузмонт», – написанное золотыми буквами.
– Добро пожаловать в Роузмонт, – без энтузиазма произнес Люсьен.
Поместье находилось в тени оливковых деревьев. Мы подъезжали медленно, и я открыла окно, чтобы насладиться свежим воздухом.
– Господи, клянусь, я слышу запах лимонов, – сказала я, делая глубокий вдох.
– Так и есть. Рядом с поместьем растет много цитрусовых.
– Лимоны напоминают мне о счастье.
– Счастье, – озадаченно повторил Люсьен.
– Не знаю, как еще объяснить. – Я пожала плечами с легким смешком. – Слышу аромат лимонов и чувствую себя счастливой. Полной надежд.
Он хмыкнул.
Дорога вырулила на кольцевую дорожку. Главный дом нежился в изящном покое. Частично итальянская вилла, частично асье́нда[21]. И все такое калифорнийское. Красные и розовые розы расползлись по кремовой штукатурке и обвились вокруг кованых перил.
– Совершенно потрясающе, – выдохнула я, изумленно рассматривая все вокруг.
– Да, так и есть. – На этот раз в голосе Люсьена прозвучала мягкость, но на дом он не посмотрел. Он припарковался, затем взглянул на свой телефон. Пока он что-то читал на экране, его губы сжались в полоску. – Мами́ пришлось уехать по делам, но она вернется примерно через час.
– Мами́?
– Амалия. Я зову ее Мами́. Мой термин для бабушки.
– Как мило.
– Пытаешься вывести меня из себя, не так ли?
– Это очень просто. Заставь меня хотя бы чуть-чуть потрудиться.
Взгляд Люсьена пересекся с моим, и у меня перехватило дыхание, жар разлился внизу живота. Я подумала о всех тех способах, которыми он мог бы заставить меня потрудиться. Может, он тоже об этом подумал, потому что холодные зеленые глаза уже не казались мне такими уж холодными. Но затем он моргнул, и любой намек на чувственное подразнивание испарился.
Не говоря ни слова, он выбрался из машины и стал вытаскивать мои вещи. Я последовала за ним, но он тут же отмахнулся от любых попыток помочь ему. Если честно, меня немного впечатлило то, с какой легкостью он поднял четыре большие сумки.
– Ты в «Сирано», – сказал он, шагая по извилистой садовой дорожке, усеянной пальмами, лимонными деревьями и вьющимися бугенвиллеями.
– Как у Эдмона Ростана[22]?
– Да. Мами́ любит называть гостевые дома в честь выдающихся персон из французской литературы. «Дюма» почти готов. Потом я начну работу над «Бодлером».
– Сирано – один из моих любимых персонажей.
– Распространяется только на имя. Не на декор. – Он остановился у бунгало, похожего на миниатюру большого дома. – Не жди бюстов большеносых мужчин или чего-то в этом роде.
– Ну вот, теперь я разочарована.
– Переживешь.
Люсьен завел меня внутрь. Мне понравились арочные дверные проемы, облачно-белые оштукатуренные стены и темные деревянные балки. Высокие французские двери пропускали золотой калифорнийский свет.
– Спальня там. – Он указал на дверь сбоку от уютной гостиной. – Ванная комната внутри. Там ты найдешь полотенца и свежее постельное белье. Кухня полностью укомплектована. И… что же еще? – Люсьен почесал затылок, осматривая маленькое бунгало критичным взглядом. – О, на обеденном столе лежит список с номерами Амалии и главного дома.
– Здесь красиво, Люсьен. Спасибо.
Он хмыкнул. Как и ожидалось. Я подавила улыбку. Этот мужчина практически вибрировал от необходимости убраться отсюда как можно скорее. Мне подумалось, что нахождение рядом с незнакомым человеком в течение целого часа и мигрень довели его до точки кипения.
Я бросила сумочку в милое кресло в испанском стиле.
– Перелет измотал меня. Думаю, нужно вздремнуть.
– Тогда я пойду. Просто позвони в дом, если что-то понадобится. Сэл поможет тебе, если Мами́ не ответит.
Кто такой этот Сэл, я не спросила. Люсьен уже спешил ретироваться из домика, будто он был в огне. Мне захотелось улыбнуться.
– Увидимся, Люсьен.
Он моргнул, и длинные ресницы скрылись за упавшими на лицо прядями волос цвета красного дерева.
– Хорошенько отдохни, Эмма.
Сказав это, он ушел. Дом вдруг странным образом опустел.
Налив себе стакан лимонада, который нашла в холодильнике, я направилась в спальню и забралась на высокую большую кровать, чтобы позвонить своей
