Сы Мин - Цзюлу Фэйсян

Однако вскоре их спокойная жизнь подошла к концу. Сы Мин нежно погладила свой округлившийся живот и, посмотрев на сидящего рядом Чан Юаня, спросила:

— Чан Юань, кого ты хочешь — девочку или мальчика?

Она задавала этот вопрос множество раз, и каждый раз Чан Юань отвечал: «Неважно». Однако сегодня он казался особенно взволнованным.

— Я переживаю, будет ли это ребёнок или яйцо. Если ребёнок, то всё хорошо, но если яйцо, то как его высиживать? Или... — Его лицо побледнело от ужаса при мысли о том, что может произойти. — Человеческая голова и тело яйца? Или тело человека с головой яйца?

Какой это будет монстр...

Сы Мин закатила глаза:

— Чан Юань, ты слишком много думаешь об этом.

Но не успела она закончить фразу, как почувствовала острую боль в животе. Она нежно коснулась своего живота, который начал сильно сокращаться, и её лицо побледнело. Она прошептала:

— О, мне кажется... — Боль становилась всё сильнее, и Сы Мин побледнела ещё больше. — Скоро мы узнаем правду.

— Что? — Чан Юань замер, увидев, как по её лицу течёт холодный пот. Его подбородок задрожал. Очнувшись, он быстро успокоился, поднял Сы Мин на руки и отнёс её в дом, чтобы уложить в постель. Он сноровисто снял с неё одежду, разжёг огонь и подготовил воду. Он всё подготовил заранее для этого дня.

В Пустоши Десяти Тысяч Небес не было никого, кроме них двоих. У Сы Мин был только он, а у него — только она.

Боль исказила лицо богини. Она крепко сжала руку Чан Юаня и увидела, что его лицо тоже побледнело, словно он сам собирался рожать. Ей захотелось рассмеяться от умиления, но внезапная сильная боль заставила её стиснуть зубы и крепко сжать его руку. Чан Юань в ответ сжал её руку ещё крепче.

— Тихо, не бойся, всё будет хорошо, — успокаивал он её.

Если бы Сы Мин была одна, она бы стерпела эту боль, сжав зубы. Но утешение Чан Юаня позволило ей почувствовать, что можно быть слабой. Был кто-то, кто поддержит её, кто будет сильным для неё. Это чувство безопасности и покоя позволило ей расслабиться.

— Чан Юань... это действительно больно, — со слезами на глазах сказала Сы Мин.

— Да, я знаю, всё будет хорошо... Мы больше не будем рожать, — ответил он.

Хотя его лицо оставалось спокойным, слова были сбивчивыми.

— Очень больно.

Он нежно поцеловал её в щёку, боясь причинить ей боль.

— Я здесь, не бойся.

— Очень больно!

— Хорошо, хорошо, больше не будем, — поспешно согласился Чан Юань.

Сы Мин, смеясь и плача от боли, произнесла:

— Думаешь, если ты так скажешь, то мне не придётся рожать? Верни всё обратно! Попробуй вернуть!

И в этот момент их первое «яйцо» появилось на свет. Это был мальчик. Обычный мальчик без малейшего намёка на яйцо. Чан Юань вымыл его и, немного неуклюже, передал Сы Мин.

Богиня, взглянув на своего заплаканного и красного ребёнка, улыбнулась, несмотря на свою слабость.

— Чан Юань, посмотри на нашего сына, такой уродливый, но голос громкий.

Чан Юань не ответил ей. Сы Мин, пока играла с ребёнком, заметила странную тишину. Она подняла голову и застыла.

Чан Юань наклонился, обнял её и ребёнка, и сказал:

— Я серьёзно, больше не будем. Я так испугался.

Его голос дрожал. Сы Мин подняла руку и погладила его по спине.

— Почему ты плачешь вместе с ребёнком? Я не смогу утешить вас обоих.

Чан Юань, обняв её, тихо произнёс:

— Больше не будем.

Его слова звучали так, словно он сам только что стал отцом.

— Нет, так не пойдёт. Я хочу девочку. Этот ребёнок будет братом Чан Мином, а его сестра — Чан Шэн. Ты больше никогда не будешь одинок.

Чан Юань, не говоря ни слова, крепче обнял её.

— На самом деле, я уже давно не чувствую себя одиноким.

Экстра 3.

— А-У!

Услышав женский крик, он не смог удержаться и обернулся.

Под красным фонарём у арки стояла стройная девушка, держа за ухо худенькую девочку в лохмотьях. Выкручивая ей ухо, она ругала и била её.

— Твоя мать была шлюхой, и ты тоже стала такой же. Говори! Куда ты дела белый нефритовый браслет госпожи Циньфэн?

— Я не крала, — голос девочки был холодным, но полным гордости. В её глазах светилась тьма, которую не мог смягчить даже мягкий свет фонаря.

Он остановился и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за девочкой.

Девушка продолжала наносить ей удары, и её ругательства становились всё более грубыми. Однако девочка не произносила ни слова в свою защиту.

Его взгляд смягчился. Эта девочка казалась ему странно знакомой, и в его сердце зашевелилась печаль.

— Принц? — тихо спросил его слуга, И Хоу. — Помочь?

Прежде чем он успел кивнуть, густой запах духов наполнил воздух. Хозяйка дома развлечений, размахивая розовым платком, заступила ему путь и сказала:

— Простите за это, принц. Пожалуйста, поднимитесь наверх. Госпожа Циньфэн готовилась к вашему приходу.

Он равнодушно оттолкнул её, указал на две фигуры у арки и спросил:

— Кто это?

Заметив его настойчивость, хозяйка нервно улыбнулась и ответила:

— Это служанка госпожи Циньфэн, её зовут Циньлин. Принцу понравилась эта девушка? Но госпожа Циньфэн уже готова для вас...

— Кто эта, которую бьют? — в его голосе было раздражение.

— А... это другая служанка госпожи Циньфэн, её зовут А-У. Её мать была одной из наших девушек, но умерла от болезни и оставила её здесь... отрабатывать долг. Она красивая, но характер у неё тяжёлый, никому не нравится. Принц лучше...

Её последние слова растворились в ледяном взгляде И Хоу.

Хозяйка, чувствуя внутренний трепет, осознала свою оплошность. Принц И Ань, недавно вернувшийся с фронта, где он сражался бок о бок с отцом, был известен своей жестокостью. Ходили слухи, что он без колебаний обезглавливал своих врагов и даже ел их мясо в периоды голода. Она боялась вызвать его недовольство.

Слова хозяйки и увиденная сцена дали ему представление о жизни девочки.

— Сколько она должна? Я готов заплатить. И пусть её больше не бьют, — произнес он с холодностью в голосе.

Хозяйка не поняла, кого он имел в виду, но И