О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова
А если он уедет туда, то какой будет его реальная жизнь? Чем он займётся? Здесь останется его фирма, Володя не сможет управлять ею удалённо. Или всё-таки сможет? Ведь технологии развиваются стремительно. Но если удалённо управлять не получится, ему придётся покинуть пост директора, то есть уйти насовсем. Но как позволить себе оставить фирму, ведь это не просто работа, а отцовское наследие? Но так ли это на самом деле? Если смотреть его глазами, она только кажется наследием, когда объективно — это просто юридическое лицо плюс договорённости с людьми и организациями. И не больше. В конце концов, Володя её владелец, он вправе делать с фирмой что угодно, хоть продать, хоть разорить — это всё только его. Но как же отец? Отца уже нет. А память о нём? Память о нём останется и без фирмы.
А как же «Ласточкино гнездо»? У Володи есть прекрасный большой дом, а Юрин, по сравнению с ним, — старая, тесная, грязноватая берлога. Но почему-то в Володином жилище как не было, так и не появилось ощущения уюта, да и продавать его никто не заставляет. В конце концов, матери хорошо бы переехать сюда: прекрасный воздух, огромный двор, где она могла бы разбить цветник и огород, как всегда мечтала, а соседка Татьяна — такая же одинокая при муже-алкоголике — могла бы стать для неё подругой.
Володя шагал к машине по двору, где прошла его молодость. Оглядывал старые липы, изогнутые ржавые качели, лавочки и планки для сушки белья. Здесь они со Светой сидели и смотрели на звёзды. Здесь он встречал беременную Олей Ирину и Женю, вёл их к себе домой в гости. Здесь он однажды, воровато озираясь, садился в машину к Игорю. Здесь они с отцом обсуждали дела фирмы, и отец критиковал его главный на тот момент проект — «Ласточкино гнездо». Много важного произошло здесь.
Возможно, поэтому сейчас, именно в родительском дворе, Володе открылась страшная правда: всё, чем он жил почти сорок лет, всё, чем он думал, что жил, — иллюзия. Пустота и фальшь.
Одно слово, одно признание в одночасье разрушило все его отношения. Володя лишился всего, оказался никем для близких, а они оказались никем для него. Но самое удивительное, что после произошедшего его жизнь вовсе не потеряла смысла и, в сущности, не изменилось ничего. Володя вдруг осознал, что на самом деле в Харькове его ничего не держит и никогда не держало.
А ещё после разговора с матерью Володя понял, что вернулся в ту же точку, в которой находился в девятнадцать лет.
Колесо истории сделало оборот, и сейчас всё стало таким же, как и тогда: мать знала о нём правду, любимый человек находился далеко, настоящих друзей снова не оказалось рядом, а его увлечения, — тогда учёба, сейчас работа, — значили не так уж и много. Володя даже обратился к врачу, как тогда.
Казалось, всё настолько похожее, будто одинаковое, что следовало бы покориться судьбе и вновь совершить старую ошибку. Но Володя понимал, что это не так — одинаковым было не всё. Нашлась одна маленькая, но очень существенная разница — в самом Володе.
Он уже другой, он независимый. И если он совершил ошибку тогда, то сейчас может её исправить.
Глава 25. Горящие мосты
Володе казалось, будто после себя он оставил одни руины. Будто события последних дней стёрли его прошлую жизнь в пыль. Он находил подтверждения этому во всём: в тишине улицы, в пустоте офиса. Будто людей не было не потому, что уже восемь вечера и все разъехались по домам, а потому, что всё вымерло. А единственным, что подавало признаки жизни, был его телефон.
Он пиликнул, оповещая о новом сообщении от Юры.
«Мне так хочется снова играть. Люблю, когда ты восхищаешься мной, смотришь с обожанием. Я так хочу всё это вернуть».
Володя вздохнул. Он знал, что нужно делать, но боялся действовать. Понимал, что может приехать к Юре погостить хоть на год, но проблемы это не решит. Нужно менять жизнь кардинально: сделать то, о чём Володя не раз задумывался, но в страхе гнал от себя эту мысль — эмигрировать. Но он не был готов к этому. Не снова.
Однажды Володя уже был иммигрантом. Переехав в девяностых в Украину, он на своей шкуре ощутил, каково это — когда всё вокруг настолько чужое, что кажется враждебным. Когда ты, почти бесправный, никому не нужен. Но то был переезд из России в Украину, пусть и в другую, но всё же близкую страну. К тому же тогда Володя был моложе и легче на подъём. Ему даже не пришлось переживать из-за языка и акцента. А тут — Германия. Другой, совершенно чужой мир. Да и немецкий Володя учил скорее из интереса, чем всерьёз.
Но ведь в Германии он не останется в одиночестве — Юра поможет ему освоиться. Правда, сейчас Юра настолько ослаб из-за болезни, что выходило наоборот: Володя должен был ехать к нему на помощь. Но, может, это не так уж и плохо? Может, получится обернуть ситуацию в свою пользу? Стресс заставит Володю собраться с силами и запустит механизм адаптации, чтобы как можно быстрее приспособиться к новой жизни.
Лучи закатного солнца окрасили стены кабинета в красный, на миг ослепив Володю. Он будто очнулся от сна и, хлопая глазами, взглянул на часы. В круговерти своих мыслей совсем потерял счёт времени. Стрелки приблизились к девяти, пора было встать и начать что-то делать. Хотя, если смотреть объективно, Володе уже давно было пора сделать хоть что-то.
* * *Володя решил, с чего нужно начать, ещё вчера, после разговора с матерью. Правда, тогда он даже не догадывался, как много поменяется в его жизни всего за следующий день.
Вернувшись домой к вечеру, Володя наскоро переоделся и сразу запустил скайп.
