Аленка, Настя и математик - SilverVolf
Мысль показалась заманчивой. Ребенок тем временем пришел в себя и недвусмысленно намекнул, что, о да, идея неплохая. Член вскочил так, что чуть не ударил по лбу девчонки.
Виталию Петровичу пришлось опуститься на колени и, держа напрягшуюся колбаску в руках, всунуть ее с трудом в лоно малютки. Пища́ и раскорячиваясь, малышка приняла пенис. Это и узрела внезапно проснувшаяся Валька.
— Папа, — зевая и протирая глаза, изрекла Валюха, — да вы никак на совсем уж малолеток переключились?
— Погоди, милая, — изрек папа, совокупляясь с малюткой, — ты что, тоже ебаться захотела?
— Ну… Вообще-то я не прочь (зевок). Только меня в попу, пожалуйста.
Валька встала над ебомой папой девочкой, наклонилась и растопырила полупопия. В это время маленькая стала кончать. Папа, нисколько не раскаиваясь в содеянном, совершил еще несколько фрикций (на последней ребенок взвизгнул от оргазма) и всадил свой могуще стоящий хуй между ущербных лун своей старшей дочери. О, вход был на этот раз нелегок, как на Флибусту. Член раздирал анус и в конце концов ему это удалось.
— Папка! А ты ведь меня в попу так и не поебал! — возмутилась притихшая вроде бы Аленка.
— Так ведь ты… Подожди, сейчас спущу… Ага, вот. — Он вынул пенис из заднего отверстия Валентины, посмотрел на него с некоторым сомнением. Это был конец. — Тебе ведь в прошлый раз было больно?
— Было… слегка.
— Да ведь не слегка, а сильно.
— Ну ничего, папаня, я потерплю. Да ведь и надо когда-нибудь жопочкку разрабатывать.
Эти слова убедили В. П. и он дочурку поебал. Ах, что у нее был за анус! Какое-то чудо природы, а не попа!
— Отче, — простонала Валентина, — я хочу легких извращений. Легких, папенька. Твой член, конечно, хорош. Вдвойне он хорош в моей заднице. Но… — Валя прикрыла рот ладошкой, будто бы стесняясь. — Помастурбируй мою попу пальцем… Сожми руку в кулак, оттопырь большой, а я на него сяду…
Девушка обвела безумным взором подруг по счастью и приготовилась к наслаждению. Папа сделал, как просила дочь.
Валюха стала неуверенно насаживаться розовой растопыренной дырочкой на большой палец отца. Наконец свершилось. Валя поерзала немного.
Надо сказать, что отец тоже словил немалый кайф. Горячая и мягкая, словно резиновая попа дочери приятно обволакивала палец. Анус девушки будто бы сосал. Вот еще. Внутрь, внутрь…Палец ласкал попу. Кому было приятней?
— Папа, однако! Совесть имей! — Аленка тоже захотела приобщиться к процессу. Ее попросту игнорировали! — Я ведь первая! — сказала и тоже села на палец альтернативной дырочкой. Некоторое время слышалось только сопение девочек.
До чего ж прикольно ебать пальцами анусы девчат!
Кристя состыковалась с мозгами и подумала, что тут у них чересчур развратно. Это было как-то многовато, что ли, для ее четырехлетнего мозга. Хоть ее и выебали. Однако она подумала: а я-то чем хуже? Недолго думая, малолетка, слегка посозерцав обнаженного Виталия Петровича с могуче стоящим хуем, посмотрев на кончающих от восторга подруг, решительно села своею детскою попкою на член. В. П. никак этого не ожидал. Детский анус, раздираясь, обволок своей мякоткой залупу, а затем и все естество. Она почувствовала, как толстая головка расшатывает все ее нравственные устои.
Так они и ебались, пока не пришла Настена.
— Опаньки! — сказала она, потягиваясь. — А тут, похоже, ебля! Дай-ка я присоединюсь!
Было, судя по всему, проще сказать что-нибудь подобное, нежели воплотить сие в жизнь. Конец был занят. Настя стала дрочить в надежде, что скоро что-нибудь да освободится. Вспоминая уроки Аленки, Настя опускалась в грязь все ниже. Вот, наконец, охнув, Валька соскочила с кулака; не соскочила, а просто упала на бок. Ее место тут же было занято Настей.
Девчонки кончали одна за другой. Сначала маленькая, потом и Аленушка, вслед за этим быстро догнала подруг и Настя. Кристина, малышка, соскочив с пениса Виталия Петровича, не понимала, что мужик должен быть кончен. Однако Настя и его дочь прекрасно понимали это. Им нравилась грязь.
— Что это у нас такое? — стала сюсюкать дочь. — Пенис никак стоящий? — было непонятно, к кому она обращается — к В. П. или к его же пенису. — Эта штучка, наверное, хочет кончить? Брызнуть и кончить? А ну-ка, девочки, давайте зададим ему жару!
Никто особо не прореагировал. Девчата были в оргазме и наслаждались посткоитальным состоянием.
— Кристя, ну! Тебя ведь зовут Кристя?.. Впрочем, какая разница… — Поебем папу по-настоящему?
Глаза ребенка сверкнули. В них явно присутствовала цыганская кровь. А идея вновь поебаться не казалась дурной детенышу.
Аленка, расставив ножки голого ребенка, стала его подрачивать. Это, подумала она, даже круче, чем дрочить папу — чем она, в силу своей развращенности, собственно, и хотела заняться.
Папа слегка приподнялся, затем перевернулся на бок и стал задумчиво наблюдать за детским распутсвом. Он даже сам не понимал, что ему нравится больше: наблюдение за ебущимися девчушками или когда его удовлетворяют тем или иным способом. Э, да что говорить. Конечно, первое.
Голенькая Кристя явно думала о кайфе, и ни о чем, кроме кайфа.
* * *Девочки проводили Кристю. На лестнице ей отлизали. Кто бы видел это. Кристинка покряхтывала. Наслаждение было в конце концов окончено, и малолетки, спустив еще разок, оправили юбочки и пошли спать.
Похабный магазинчик
Грязь, грязь, грязь! Похождения по отделам, похождения по этажам ничего не прибавляли. Гостиный, на хер, двор.
Девчонки зашли в один порнографический отдел.
Здесь явно пахло развратом. М-м-да.
Пока Аленка просматривала марсианские хроники, Настя заинтересовалась другими изданиями. Все было бы до сих пор забавно, пока, собственно, продавщица не поинтересовалась, зачем же подружки зашли. Настя с сожалением поставила на полку раритетное издание 1932 года, на обложке которого
