Бывший моей сестры
— Тимур! — пытаюсь изобразить укоризненный взгляд, но вместо этого разражаюсь приступом смеха. — Если бы твоя мама слышала, она, непременно, выгнала бы нас из дома.
— Но сначала отшлепала меня по языку. Поверь мне, ты не захочешь видеть маму в гневе. На фоне Марты Энгберг даже Гитлер кажется мелкой букашкой.
— Марта? — недоверчиво кошусь на мужчину. — Нет!
— О, не позволяй ее вкусным печеньям обмануть тебя. Мама может вселить в человека такой страх… — Тимур замолкает.
Слышу звук бегущих ножек, приближающихся к кухне.
— Дядя! Дядя Тим! Дядя!
Мгновение спустя малыш толкает дверь и бросается к Тимуру. С удивительно быстрой реакцией Тимур ловит свою племянницу и кружит, вызвав еще один восторженный визг четырехлетнего ребенка. Узнаю в маленькой девочке дочку Руслана и Кати – Виолетту.
— Эй, милашка, что ты здесь делаешь?
— Ищу тебя, — Виола хихикает, одарив дядю улыбкой. — Мама говорит вернуться в сад и перестать прятаться на кухне с Евой, — малышка поворачивается ко мне, чтобы показать на меня пальцем, все это время гордо сияя от ответственности за доставку сообщения. — А почему вы прячетесь? Ты сделал что-то плохое, дядя?
Сдерживаю смех от невинного вопроса. О боже! Если бы кто знал, чем мы занимались несколько минут назад…
— Нет, что ты, милая, мы не сделали ничего плохого, — Тимур аккуратно усаживает малышку себе на плечи. — Дай угадаю, еще мама велела тебе очень громко звать меня?
Виолетта радостно закивала:
— Она сказала, что ты можешь быть занят, поэтому я должна позвать очень громко.
— Боже мой! — недоверчиво выдыхаю.
Лицо вспыхивает. Представляю понимающие взгляды, которые мы получим, когда вернемся в сад. Без сомнения, Эмма рассказала, что мы могли бы делать на кухне. О, черт!
Тимур успокаивающе обнимает меня за плечо:
— Все в порядке. Они просто будут дразнить нас какое-то время, но только с добрыми намерениями.
— Знаю, — судорожно сглатываю. — Думаю, я выдержу.
— Как человек, с которым ты вечно споришь, мне даже жаль братьев и сестру.
