Исцели меня
Глава 38
Просыпаюсь не потому что больно, к этому я привыкла, а от того, что с моей головы резко сдергивают покрывало. Причем делают это намеренно. Варя так со мной себя не ведет. Осознание, что она впустила сюда Сережу, моментально приводит меня в чувство. Ведь просила этого не делать. Нехотя открываю глаза, щурясь от яркого света, и тут же попадаю взглядом на… Глеба.
- Это последний раз, когда я срываю из-за тебя важные дела, - цедит сквозь зубы.
Я нахожусь в каком-то ступоре. Ни сказать, ни что-либо сделать в ответ не получается. Правда, когда Глеб подается ко мне и без спроса также резко дергает вниз покрывало, полностью раскрыв меня, во мне появляется чувство протеста. Приподнимаюсь на локтях и только хочу возмутиться, как слышу резкое и очень ядовитое:
- Отвратительное зрелище, Соня, - никогда бы не подумала, что у Бестужева может быть настолько брезгливое выражение лица. Он осматривает меня с ног до головы, особенно фиксирует взгляд на моем лице. Хотя сначала я подумала, что такой чести удостоились мои, наверняка, спутанные волосы. Сказать, что он не доволен увиденным – ничего не сказать. На самом деле выгляжу я действительно паршиво. Хватило пару взглядов в зеркало, чтобы шарахнуться от своего отражения. Под глазами огромные синяки. Ощущение, что меня кто-то хорошо приложил. И, как ни странно, худоба, о которой я так всегда мечтала, не прилагая никаких усилий, мне не идет. Казалось бы, килограмм, ну максимум два, но их отсутствие здорово отразилось на моем внешнем виде. - В кого ты превращаешься? Моль, - не сказал, а словно плюнул ядом. Почему-то от этого «моль» стало гораздо хуже, чем от банального «некрасивая».
- Да пошел ты.
- Видала? - видеть от Бестужева фигу, которой он мне тычет в лицо, как минимум непривычно и… странно. - Вставай.
- Может еще и побежать?! - язвительно отвечаю я и тянусь к покрывалу. Но стоило только ухватиться за край рукой, как Бестужев с силой ее сжимает. - Пусти.
- У тебя есть десять минут, чтобы самостоятельно переместиться в кресло и за оставшиеся из отведенного времени минуты собрать нужные вещи. Не сделаешь так, как я сказал, поедешь в одной ночнушке на заднем сиденье машины. А ехать, как ты понимаешь, до моего дома далеко. Так что думай недолго о том, в каком виде и как ты желаешь отсюда уйти, - отпускает мою руку. - Не начнешь выполнять в течение минуты то, что я тебе сказал – сразу окажешься у меня на плече, и я доставлю тебя в машину как мешок с картошкой, - Бестужев закатывает края рубашки и демонстративно переводит взгляд на свое запястье. - Отсчет пошел, - нажимает что-то на часах и переводит на меня выжидающий взгляд.
Думаю я недолго, секунд пять и все, на что меня хватает – это достаточно громкое «Варя». Правда, позвать ее мне не удалось по причине того, что Бестужев в считанные секунды оказался около меня и закрыл своей ладонью мой рот. Не сильно, но мне в полной мере хватило, чтобы заткнуться.
- От истеричного звонка твоей Вари я здесь и оказался, Соня. Твоя помощница сдала не только тебя, но и показала свою полную некомпетентность в отношении такой проблемной тебя. И если бы не твоя просьба, адресованная Варе, помочь тебе отправиться в мир иной, в случае «чего-то там», она вряд ли бы позвонила и сказала бы все как есть. Но как видишь все не случайно. Звать ее бесполезно. Сюда она сейчас не прибежит и в Москву с тобой она тоже не поедет. Мне не нужны работники, не только не справляющиеся со своими обязанностями, но и вешающие лапшу на уши прямому работодателю. Так что, как ты понимаешь – Варя сюда не придет. И так как я тут много наболтал, я не буду считать это время, у тебя по-прежнему десять минут на все и одна на то, чтобы что-то начать делать, - убирает свою ладонь от моего рта. - Вот теперь отсчет точно пошел, Соня.
Отходит на несколько шагов и пододвигает еще ближе ко мне кресло. Он мог бы с легкостью меня в него пересадить, только суть в том, что он хочет, чтобы я сделала это сама.
Закрываю глаза и откидываю голову на подушку. Даже, если бы я хотела, я бы просто не смогла. Нет у меня сейчас физически ни на что сил. Ну, разве что поплакать. Все. Ну не при нем же, ей-Богу.
- Ты меня искушаешь, Соня.
- Отстань от меня, - тихо произношу я, пытаясь побороть рвущиеся наружу от бессилия слезы. - Просто уйди.
- А знаешь, я передумал. Мало ли такую доходягу я до дома живой в принципе не довезу. Надо пользоваться пока жива, - открываю глаза в ответ на изменившийся голос Глеба и только спустя пару секунд осознаю, что он начинает снимать с себя одежду.
- Ты что, больной? Я же – моль! - ляпаю первую попавшуюся на ум его же фразу, наблюдая за тем, как вслед за рубашкой Бестужев снимает с себя брюки.
- А ты меня и такой устраиваешь. Считаю до десяти – перемещайся в кресло и собирайся. Если нет – то вот прямо сейчас будет тебе первая добрачная ночь.
Скидывает с себя носки и берется за край боксеров, одновременно считая до десяти. Из меня вырывается какой-то истерический смешок, когда я осознаю происходящее, и все на что меня хватает – закрыть глаза.
И нет, мне почти не страшно. Ровно на десятой секунде я чувствую, как Глеб поднимает меня на руки. Вместо того, чтобы обнять его за шею, я скукоживаюсь и прижимаю руки к груди. И, кажется, еще сильнее зажмуриваю глаза. Это все ерунда, не смог бы он меня вот так, без спроса. Не такой он. Ведь не такой? Он просто меня пугал. В очередной раз пугал, надеясь на мою ответную реакцию. Вот только зачем несет меня в машину, когда сам полуголый – непонятно. Но то, что на нем осталось его белье – факт. И как оказалось – я крупно ошиблась. Бестужев принес меня не к машине. Из специфического, очень хорошо знакомого мне запаха, я поняла, что мы на цокольном этаже, а именно около бассейна. Резко распахиваю глаза, попадая на сверлящего меня взглядом Бестужева. Он шумно дышит и это вовсе не от того, что ему тяжело меня держать. Скорее он зол. Причина, конечно же, во мне. Только мне от этого осознания не легче. Глеб резко зажмуривает глаза и секунду спустя открывает их, переводя дыхание.
