Исцели меня
А вот дальше что-то пошло не так. Во-первых, Глеб едва заметно, но улыбнулся, я это четко уловила. И улыбка не восхищенная, скорее насмешливая. Мол, что ты делаешь, деточка. А во-вторых, под его странным взглядом я стушевалась и… мясо застряло в горле. Наверное, я бы не придала этому значение, если бы не маленький факт – я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Паника разрастается с каждой секундой. Чувствую, как лицо от перенапряжения готово лопнуть. Промелькнула мысль, что еще чуть-чуть и я умру. Наверное, так и было бы, если бы Бестужев не подбежал к дивану, не схватил мое тело под руки и не стал давить мне то ли кулаком, то ли рукой на живот. Я не знаю сколько было толчков, но на каком-то из них кусок дебильного мяса таки вылетел из моего рта. Сделав долгожданный глоток воздуха, я поняла, что не иметь возможность ходить по сравнению с невозможностью дышать – не самая большая проблема. Просто потому что мы не задумываемся какого это НЕ ДЫШАТЬ.
Совершенно не помню, как оказалась снова сидячей на диване. Движения Глеба, смахивающие одной рукой волосы с моего лба, немного привели меня в чувство. А еще то, что параллельно с этим Бестужев с вероятностью в сто процентов говорит по телефону с врачом.
- Не надо никакого врача. Со мной все в порядке, - чуть хрипло выговорила, обхватив рукой запястье Глеба. - Не надо, - повторяю, пытаясь выхватить телефон.
- В таких случаях по правилам надо.
- А я сказала не надо. Все. Мне хорошо. Правда. Спасибо, - вполне искренне произношу я, наблюдая за тем, как Бестужев садится рядом и кладет на столик телефон.
Я по-прежнему глубоко дышу, так, как будто пытаюсь вобрать в себя побольше. Глеб, как ни странно, тоже глубоко дышит.
- Доведешь ты меня, Соня, - откидывается на спинку дивана, запрокинув голову.
- До куда?
- До могилы. Причем раньше положенного срока.
- У тебя линия жизни длинная, сам говорил.
- А ты укоротишь, я в этом не сомневаюсь.
- Ну так уходи, пока она не укоротилась, - обиженно произношу я, смотря ему в глаза.
- И не надейся. Хотя, я действительно вынужден тебя оставить, - переводит взгляд на запястье.
- В смысле?!
- Без меня некоторые вопросы, увы, решить не смогут. До вечера я с тобой. Если Варя выйдет из клиники, подожду ее прихода. Если нет – пришлю другую женщину прямо сейчас. Но если я правильно понял, Варя почти в норме.
- Почти, да. Ее прилично обкололи. И спина почти не болит.
- Но как ты понимаешь – ей нельзя физически напрягаться.
- Понимаю. Придется все же кого-то нанять. А Варя пусть просто будет рядом.
- Я тоже так подумал. Сонь?
- Что?
- Обижаешься?
- За что?
- За то, что уезжаю.
- Да прям, делать мне нечего. Уезжай, - смотрит мне в глаза, при этом я не выдерживаю первой и отвожу взгляд. - Твоя еда остыла. Ты, кажется, говорил про порядок в жизни. А разве режим отдыха и труда не разделяют?
- Разделяют, - кивает в ответ. - Но иногда есть исключения.
- Пересади меня, пожалуйста, в кресло, что-то у меня нет ни на что сил.
На самом деле, силы есть, несмотря на недавний инцидент. Просто мне хочется, чтобы это сделал Бестужев. Сама не знаю почему.
- Я в свою комнату, - констатирую я, переместившись в кресло.
- Я через час освобожусь, давай я приду к тебе и поучу кидать дротики?
Усмехаюсь в ответ, но соглашаюсь. И только отъехав на значительное расстояние, я развернулась и вновь взглянула на Глеба.
- Что? - вопросительно смотрит на меня, нахмурив лоб.
- Прости за то, что сказала тогда в машине.
- Ты вроде как извинялась.
- Вроде как. Прости, особенно за гоблина.
- Прощаю, - тихо произнес Глеб, едва заметно улыбнувшись.
- И за мясо спасибо. Ну что вытащил его из меня.
- Ты уже говорила спасибо.
- Да?
- Да.
- Ну я тогда поехала.
- Давай.
Разворачиваюсь и больше не оборачиваясь назад, благополучно покидаю гостиную.
***
В принципе, мне бы радоваться, Варя вот-вот приедет, новая сиделка под два метра ростом очень даже не плоха. Ей с легкостью удастся пересадить меня на подоконник и готовить нам с Варей еду, но вот что-то мне не по себе. Сама не могу объяснить почему. И ведь Глеб, как и обещал, играет со мной в дротики. Мне даже не скучно. Времени, как он сам сказал, на сопли и слезы – нет. Вот только какое-то противное чувство сидит где-то внутри.
- Держи, - передает мне дротики в руку. - Надо ответить на звонок. Играй пока.
Я бы не обратила на это внимание, если бы не один маленький нюанс – за весь день он говорил о своих делах при мне. Столько говорил, что уши в трубочку заворачивались. А здесь почему-то выходит из спальни. Провожаю его взглядом и, не раздумывая, разворачиваю кресло и направляюсь к двери. Аккуратно нажимаю на ручку, немного приоткрываю дверь, чтобы сделать небольшую щелочку, и тут же замираю, понимая, что Бестужев совсем рядом.
- Да, солнышко мое, завтра утром я уже буду на месте, - пауза, во время которой Бестужев смеется, совершенно не сдерживаясь. Солнышко. С кошкой так точно по телефону не говорят, равно как и с бабушкой. – Безусловно весь твой на два часа точно.
Прикрываю дверь как можно тише и на автомате возвращаюсь обратно, ровно в тот момент, когда Бестужев входит в комнату. Ну как же так? Ведь все было нормально, я даже забыла о вскормленной за два года ненависти. Вот на кой черт я услышала это его «солнышко»?!
- Ну что бросаем?
- Бросаем, - желательно тебе в голову. - Если тебе еще не пора.
- Нет. Я дождусь прихода Вари.
Очень хотелось закидать его дротиками. На языке так и крутился самый главный вопрос: зачем ему я? Ну вот зачем, когда есть «солнышко»? Ничего не понимаю.
Как-то хватило ума и выдержки попрощаться с Бестужевым тихо и мирно. Возращение Вари я не оценила. Просто потому что все в миг стало раздражать.
