Бывшие. Запрети мне тебя любить
Глава 20
Солнце близится к линии горизонта, а дождь больше не льёт. Водитель сосредоточенно смотрит на дорогу и не обращает на меня никакого внимания. Скоростной режим, который он выбирает, чтобы мы успели в аэропорт, гораздо выше моего привычного. Монотонный звук двигателя успокаивает и клонит ко сну. Но я упорно смотрю в боковое стекло и обеими руками цепляюсь за края тонкого вязаного пледа, который мужчина всучил мне вместо мокрой одежды. Обогрев работает на полную мощность. Надеюсь, снятые юбка и блуза успеют высохнуть к тому времени, когда нужно будет выйти наружу. Сам Артём переоделся сразу же по возвращению в машину, натянув простые серые джинсы и белую футболку с длинным рукавом. Даже не удивляюсь больше тому, что у него почти всегда есть с собой сменная одежда.
Проходит несколько часов с тех пор, как мы в дороге. За весь путь остановка одна единственная: у придорожного кафе. Рупасов приносит кофе, чтобы я согрелась. Напиток — далеко не самого лучшего качества, но я послушно проглатываю всё до дна.
Хоть что-то в сравнении с ничем — уже хорошо.
Обоюдное молчание немного тяготит, но лично для меня — всё лучше, чем снова ругаться. Или того хуже. Потому и не спешу заводить диалог. Правда и эта видимая идиллия в скором времени прекращается.
— Ты передумала разводиться? — интересуется Артём.
Мужчина так и продолжает смотреть прямо перед собой. Не удостаивает меня даже мимолётным взглядом. Но рождающееся в моей душе напряжение только растёт.
— Нет, — отвечаю, как есть.
Тоже не поворачиваюсь к нему. Ведь так гораздо проще справиться с пронизывающей от волнения дрожью в руках.
— Хорошо, — отзывается ровно.
Почему-то становится обидно. До глубины души. А ещё противно и мерзко. Ведь он сам так ничего и не сказал о судьбе своей невесты.
Тогда как вообще наглости хватает спрашивать меня о разводе?!
Последняя мысль тут же тает, затмеваемая другой.
Озвучиваю её сразу же:
— У тебя же регистрация брака будет утром. Не успеешь… — нарочно не договариваю, позволяя собеседнику самому сделать окончательный вывод.
Замечаю, как уголки его губ кривятся в неприязненной усмешке.
— Не будет никакой регистрации утром у меня, — безразлично отзывается Артём.
А у меня сердце замирает. Я даже дышать перестаю.
Неужели не ослышалась?!
— Вечером должна быть, — продолжает он. — К тому времени мы с тобой должны успеть вернуться обратно в город, — немного медлит, а после добавляет ядовито: — Не переживай, Жень. Я всё успею.
Матерный поток, взвившийся в моих мыслях, лишь чудом остаётся при мне!
— Ясно, — выдавливаю сквозь зубы.
На самом деле, хочется сказать гораздо больше. Не сказать, нет. Кричать так истошно и громко, чтобы было возможно хоть как-то заглушить всю ту боль отчаяния и безысходности, которая столь безжалостно раздирает сейчас мою душу.
— Если хочешь, могу взять тебя с собой, — издевается мужчина.
Стоит огромных усилий не послать его в путь с наименованием заветных трёх букв…
— Спасибо, не стоит, — проговариваю глухо.
Ещё совсем чуть-чуть и разрыдаюсь. Поэтому и прикрываю глаза, силясь справиться с рвущимся наружу потоком предательских эмоций.
Зачем он так?!
Неужели просто нравится причинять мне боль?
Поскольку в последнем я успела удостовериться совсем недавно, долго гадать не приходится, так ли это на самом деле.
— Согрелась? — неожиданно меняет тему Рупасов.
Ждала чего угодно, но точно не подобного…
Не сразу с ответом нахожусь.
— Да, — роняю безразлично в итоге.
Так и не смотрю на него, усиленно разглядывая мелькающий за стеклом пейзаж. Но даже так начинаю чувствовать тяжесть его взгляда.
— Уверена? — дополняет Артём.
Вопрос кажется наиглупейшим, поэтому не отвечаю, неопределённо пожав плечами.
— Тогда почему тебя всю трясёт до сих пор? — приглушённо добавляет мужчина.
Скорость автомобиля начинает снижаться. Ощущение, что в скором времени машина и вовсе остановится. Не могу допустить этого — приходится унять свою гордыню.
— Да, уверена. Мне и правда не холодно. Спасибо, — проговариваю предельно медленно и вежливо.
И пусть всё внутри до сих пор кипит в негодовании, а ещё очень хочется заехать мужчине по голове чем-нибудь потяжелее, вместо того, чтобы обсуждать абсолютно никому не нужные вещи. Я стойко терплю.
— Тогда почему тебя всю трясёт до сих пор? — повторяется Рупасов.
Создаётся впечатление, будто он вообще не слышит того, что я недавно говорю. И это жутко бесит. А может больше не совсем это, а то, что мой самый первый в жизни мужчина женится меньше чем через сутки, но при этом считает, что всё в порядке у меня должно быть… Интересно, это у него так ещё одна степень садизма проявляется, или он на самом деле не понимает, как же больно делает мне?
