Не мой подарок
Оборачиваюсь к Ричи, когда пассажирская дверца наконец открывается.
— Минут десять, если шоссе свободно.
Лариса Михайловна садится поудобнее, немного сдвигая Ксюшу.
— Ну, я час назад за пять долетела к сериальчику... - Веселый тон сменяется сбором анамнеза. - Так, дорогая. Беременность первая?
Подтверждают, побуждая меня наконец очнуться и выехать отсюда.
— Ни абортов, ни выкидыша раньше?
Снова подтверждают.
— Срок знаешь?
— Восьмая неделя.
— Болело долго?
— Тянуло весь вечер.
Да чтоб их. Спрашивал же! Сворачиваю с нашей улицы, пытаясь больше не думать ни о чем. Только рядом Ричи всё никак не успокоится и не сядет нормально.
Потому беру её ладонь, лишь на миг оторвав взгляд от дороги. Перекладываю с подлокотника на её колено.
— Успокойся.
Что сказать? Обнадежить, что всё будет нормально? Я не Бог, чтобы что-то знать.
Та вглядывается в меня чуть ли не со слезами, раз от разу прикусывая губы. Немного... подождать... просто довезти их до больницы.
Я не буду врать, что всё будет хорошо. Едва ли всё обойдется. Точка... даже из-за её непролитых слез. Лучше молчать, чем обнадежить и потом собирать ее по кускам.
Где там эта чертова районная?
— О, только ты не в курсе же.. - Громко врывается Лариса. - У нас вход перенесли, нужно будет через третьи ворота заехать.
Почему Ричи пугается каждого предложения?
— Это где?
— Возле хозблока и морга.
Посмотрел в зеркало заднего вида.
— Серьезно?
— Ага, уж полгода так, всё ремонт в первом отделении не могут доделать.
— Понятно.
Сворачиваю на нужную улицу, пролетая под камерами мимо чужих домов. Притормаживаю возле шлагбаума. Лара опускает стекло, обмениваясь любезностями с сонной охраной. Те наконец понимают, кто это, и разрешают проехать.
Торможу возле запасного выхода розовой довоенной двухэтажки. Помогаю выйти Ксюше, также беру на руки. Та кажется немного живее, розовее, но, может, это лишь плод моего воображения и падающий желтоватый свет от плафона над старенькой деревянной дверью, что со скрипом недовольной старушки открывается благодаря Ричи.
Открываем еще одну. Входим в небольшой холл, облепленный белой старенькой плиткой. Морщусь от резкого запаха хлорки. Сворачиваю в двери приемного покоя, не сразу заметив вскочившую с граненым стаканом только налитого чая медсестру.
— Мужчина! Вы чего творите!?
Кладу Ксюшу на кушетку, наконец выдохнув. Оборачиваюсь, впервые за долгое время обрадовавшись имеющимся связям.
Женщина вытягивается по струнке, заметив вошедшую Ларису. Та здоровается и сетует:
— Вот не успела уехать...
— Да-да, работа Вас любит. - Улыбается и поправляет форму.
Позади стонет Ксюша, прося уже хоть что-то сделать.
— Так, документы с собой? Да? Тогда, мужчина, на выход, вещи привезли? Нет? Ну ладно, халат с тапочками дадим... Ларис Михална, карту завожу? На анализы банку щас дам, кровь возьмем. УЗИ Вы сделаете? Только у нас место, вы ж знаете, одно только в платной...
Вмешиваюсь, отходя к двери и пропуская Лару, раздающую дополнительные указания, к кушетке.
— Я заплачу.
Врач ухмыльнулась, сдвинув прядь волос со лба Ксении. Взяла с тумбы рядом тонометр, быстро сцепив тот на тонкой руке. Акушерка рядом все пытается меня оттеснить:
— Ну тогда утром приезжайте, как кассу откроют.
— А пока?
— Пока на выход, мужчина, сколько Вам повторять?
Киваю и все же делаю шаг назад, давая закрыть перед собой белую дверь с облупившейся краской... Так. Ричи.
Ри-чи...
Оборачиваюсь, подхожу к единственной скамейке, где сидит Маша, зажимая виски руками.
— Эй.
Поднимает взгляд и тут же стирает слезу. Что там говорят обычно? Главное - не врать?
— Маш... утром приедем.
— Угу, слышала.
Тогда что глаза-то такие молящие?
Сажусь на корточки возле ее ног, позволяя ей смотреть сверху вниз. Бесцеремонно касаюсь ледяной щеки, стирая очередную слезу. Только Ричи в ответ всхлипывает, больше не пытаясь сдерживать порыв вырывающихся слез, каждую из которых тянет остановить поцелуем. Шепчет дрожащими губами:
— Всё будет нормально, да?
Главное - не врать, верно? Видимо, не всегда.
— Да.
