Снежная сказка для Мириам
Вот и ещё один мужчина, получивший надо мной полную власть. Даже большую, чем когда-либо имел Кукловод. Влодэка я никогда не любила. А Сендоа… как мне выдержать его ненависть?
Это вчера я была таинственной незнакомкой, которую соблазняли и нежили в своих объятиях. Сегодня для Сенда я воровка и шпионка Кукловода, с которой он может сделать всё что угодно. А что ему угодно? Что он потребует от меня взамен спасения сестры? Скоро узнаю. И сомневаюсь, что мне это понравится.
Приносит он меня в свои покои. Стоит двери за нами захлопнуться, и по стенам бежит рябь активируемых заклинаний. Защитных, запирающих, блокирующих перемещения. Мне отсекают все пути для отступления.
И лишь в спальне герцог наконец отпускает меня. Точнее просто бросает на свою кровать, тут же нависнув сверху. Смотрит мне в глаза, так пронзительно, будто в саму душу заглядывает. будто ищет там что-то. Но что?
− Знаешь, чего мне сейчас хочется? – интересуется хрипло. Тянется к моему лицу, вытирая слёзы со щёк.
− И чего же? – с трудом разлепляю я губы.
− Перегнуть тебя через колено и выпороть, чтобы неделю сидеть не могла, − сообщает мрачно. − За все те глупости, которые ты натворила.
− И что же тебя останавливает? – усмешка, коснувшаяся моих губ, наполнена нескрываемой горечью. – Знаешь ведь, что я тебе ничего не смогу сейчас противопоставить.
− Ты таким меня видишь? – сужает он глаза.
− Я… не знаю, какой ты, Сендоа Арджан, гений и затворник из Арджанора. Будучи незнакомкой из леса, я узнала лишь одну твою грань. Какой ты повернёшься к шпионке Кукловода, мне не известно.
− А какую свою грань ты мне показала, Мири? Кто провёл со мной ночь? Ты настоящая, или одна из твоих масок?
Более настоящей я не была никогда и ни с кем. Но сказать ему об этом, дать такую власть надо мной… Нет. Он и так держит сейчас в своих руках слишком многое.
− Это уже неважно, − качаю я головой. – Лучше скажи, чего ты хочешь взамен спасения моей сестры?
− Тебя, Мириам. Диадема будет слушаться только своей настоящей хозяйки. А подарить я её могу только своей женщине. Так что условие спасения твоей сестры одно – ты должна стать моей. Навсегда.
