Не мой подарок
Она... юна... Едва ли понимает что-то... Как и Юля давным-давно. Впереди много...
— Пап, ну перестань уже! Куда ты опять выпадаешь!? Ау, Хьюстон!
— Связь потеряна, бэйб, но контакт уже восстановлен.
Улыбается в ответ, наконец заканчивая с салатом.
Пытаюсь вышвырнуть мысли, не думать, что хотел серьёзно пропесочить этих двоих.. но, собственно, ради чего? Ради того, чтобы они оба свалили в мамину квартиру, громко заявив, какой я... "Деспот"? О, идеально вписалось.
Нет, будем реагировать на проблемы по мере их поступления...
Ну, или хотя бы пытаться не сойти с ума... Чёёёрт, реально, в 37 дедом... Яяян..
— Паап...
— Гиена, заткнись лучше.
Ксюша начинает тихонько смеяться, придерживаясь за низ живота. Мне уже не нравится этот жест, но спрашивать у мало знакомой девушки, всё ли в порядке... как-то...
— Не ноет?
Та моментально вспыхивает, перестав гоготать.
— Ну так... нет. Всё хорошо.
Киваю, наконец отойдя к мультиварке.
— Слушайте... - Снова раздаётся её голос, что совершенно не похож на Машин. — А почему "Гиена"?
Улыбнулся, повернувшись и встретившись взглядом с собственным сыном. Тот молит о пощаде, но...
— Ты слышала его смех?
— Ага-ааа... - Тянет та. - Ну, он такой... забавный. - Целует Яна в щеку, заглядывая в счастливые глаза.
— Загугли, как смеётся гиена... Он ржёт также лет с пяти, поверь, меня даже в школу вызывали..
Ян врывается:
— Пап, блин!
Заканчиваю.
— Из-за его смеха на уроках.
Раскладываю их порцию, твёрдо решив, что пора бы уйти уже наверх, но... Что-то ещё беспокоит... Что-то банальное и невысказанное. Что?
— Ксюш..
Поднимает голову от тарелки, не переставая сиять при этом.
— Нужно познакомиться с твоими родителями, они в курсе?
Улыбка медленно стекает в оцепенение, впервые сделав эту девушку серьёзной. Сглатывает и медленно говорит:
— Не получится, извините.
— Почему?
— Ну...
Ян обрывает, вдруг слишком характерно взяв её руку, будто желая поддержать и не дать... сорваться?
— Они погибли пять лет назад, у неё кроме Ричмонда никого по сути.
Цепляюсь за столешницу. Стоп, погибли? У них?
— Прошу прощения...
Отмахивается, пытаясь ковыряться в еде.
— Я не знал.
Поднимает взгляд и растягивает ломаную улыбку.
— Да, всё в порядке...
Не думаю, что это так.
Скольжу к выходу, цепляясь за обрывки мыслей, что никак не хотят замереть и остановиться. Почему я не подумал... о том, что наговорил ей? Почему нельзя было заткнуть свой поганый рот и не обвинять её в том, что только у меня сносит крышу от одного взгляда? Какого дьявола вообще упоминал...
Ну, мать вашу, мне же не семнадцать, нет?
Еле поднимаюсь по лестнице, гашу свет в коридоре, убираю наушник из уха, не слушая прощания Джоли, уведомившей о начавшейся непогодице. Поворачиваю ручку, всматриваясь в тонкую полоску света под ногами...
Прилагаю усилие, разливая эту полоску в объёмный свет.
Ричи сидит там же, где и была. Нетронутая тарелка уже давно остыла, вещи так и не разложены, а щенок лишь поднял морду с её ног, заметив меня. Только глаза хозяйки закрыты, да и поза стала намного более расслабленной.
— Маш...
Подхожу к ней, присаживаюсь рядом.
Немного морщится, чуть повернув голову.
— Спящая красавица, я же не рыцарь...
Это видимо из серии древних подкатов, что тогда ещё назывались ухаживанием? Жуть, Андрей, ты ж сейчас замурчишь и вспомнишь красоту древней поэзии!
Резко встаю, иду к комоду, открываю нижний ящик, порывисто вытащив старый, но до сих пор любимый плед. Возвращаюсь к ним, стелю возле Машиных ног, следом аккуратно приподнимая черное нечто и опуская на плед.
— Роки, запомни, место.
Щенок недовольно кряхтит и снова наровит к ней.
— Роки! Место! - Повторяю, немного погладив черную шерсть, уже смирившись с тем, что линять это существо будет именно в моём доме.
Та поднимает мордочку, смотря на меня своими серыми бусинками, заставляя запомнить и позже просмотреть информацию о том, как вообще таких малышей выхаживают.
Верно, будто мне проблем мало.
Не дожидаюсь, когда колобок снова рванёт на место обетованное, немного сдвигаю её, пытаясь взять Ричи на руки. Поднимаю и опускаю тут же на кровать.
Кажется, не разбудил...
