Его маленькая слабость
ГЛЕБ
Я обещал ей сыграть на гитаре...
Она ведь выполнила свою часть сделки. Спела для меня. Почему-то именно такое у меня было ощущение, пока она пела. Там. На сцене. Что теперь, должно быть, превратилась в руины.
Главное, что с моей невеличкой все в порядке. Последнее, что я увидел, прежде чем глаза закрылись, — это ее лицо. Встревоженное, конечно. Она ведь, мой ангел, с самого начала беспокоилась обо мне.
Любовь. Разве человеку вроде меня не стыдно верить в подобные сказки? Теперь уже и не знаю. Почему-то я ни секунды не сомневался, когда встал выбор обменять свою жизнь на ее. И если бы представилась такая возможность, я бы сделал это снова.
Да и на том чертовом асфальте я бы предпочел лежать вместо нее. Когда достается ей, мне почему-то больнее.
Не могу выбраться из этого вязкого забытья, а перед внутренним взором картинка, на которой по ледяному асфальту растекается алая лужица.
Как же поздно я все осознал.
Мне бы еще один шанс. Последний. Я бы все сделал как надо.
— Аня... — хриплю я, словно выныривая из-под толщи воды.
Лениво разлепляю глаза и пялюсь в белоснежный потолок. Столб из дыма и пыли рассеялся. Тихо, как в морге. И никаких следов нападения.
Так, а собственно, где это я?
Неторопливо окидываю взглядом холодное помещение, не в силах быстро фокусировать зрение. Все плывет. Однако различаю перед собой женский силуэт на стуле.
— Анют, — хриплю я.
— Глеб, ты жив! — отвечает мне вовсе не нежный голос моей невелички. — Это просто чудо!
Пытаюсь собраться с мыслями, чтобы понять, кто передо мной. Но не выходит.
— Ты так долго не приходил в себя! — продолжает женский голос. — Я думала — все...
Мне наконец удается сконцентрировать внимание на девушке, в которой я узнаю свою сестру.
— Лара, — облизываю пересохшие губы, пытаясь не отключиться, — я знаю, что ты натворила!
Сестра замолкает на мгновение, втягивая голову в плечи. Видно, все же раскаивается.
— Я не хотела! — наконец выпаливает нервно. — Но у меня не было выбора. Когда я попросила об услуге, я ведь не знала, что...
— Ты обязана была по меньшей мере помочь ей!— перебив сестру, рычу я.
Лара поднимает на меня взгляд и хлопает глазами, будто я вдруг на другом языке заговорил.
— Кому? — непонимающе выдавливает она.
—Ане! — взрываюсь я, приложив усилие, чтобы оторвать голову от подушки.
И тут же жалею о своей поспешности. Тело адски ноет. Откидываюсь обратно и морщусь от неприятных ощущений.
— Ты не должна была сбегать с места аварии, — говорю куда спокойней, в надежде, что мне удастся донести до сестры свою мысль. — Это ведь несчастный случай! Обошлась бы малой кровью! Ты должна сдаться и поставить в этом деле точку раз и навсегда. Примешь наказание, зато совесть будет чиста. Уж я-то знаю, о чем говорю... — говорю уже едва разборчиво, потому что глаза снова норовят закрыться.
— Так ты мне об этом сообщение писал? — Сестра опять смотрит на меня, как на инопланетянина.
— Естественно! — Буквально усилием воли вынуждаю себя оставаться в сознании. — О чем же еще?
Сестра вдруг улыбается несвойственной ей теплой улыбкой и осторожно хлопает меня по руке. А я начинаю помаленьку осознавать, где я, и мне не нравится, что я не вижу в палате Аню.
— Где она? Она в порядке?!
Лара вдруг подскакивает и хватает сумку.
— Тебе нужно отдохнуть, Геш! Я сейчас доктора вызову. Поговорим в другой раз!
— Ответь на вопрос?! Лариса! — из последних сил рычу я, очумело глядя, как сестра поспешно покидает палату.
***
Не могу понять, какого хера происходит?! Они от меня что-то скрывают? Или за дурака держат?! Почему никто не хочет объяснить, где моя невеличка?!
По рассказам, я провалялся тут практически два месяца! Но где тогда она все это время?! В голову лезут худшие варианты. Нет. Нет! Не позволю!
— Приветик, Геш! — В палату входит Лара.
Недолго думая, начинаю с угроз:
— Если ты мне немедля не скажешь, что с Аней, я в окно вылезу и пойду сам ее искать!
— Тебе еще нельзя подниматься, — словно от умалишенного отмахивается от меня сестра.
— Говори. Немедленно!
— Глеб, тут такое дело...
— Где Аня?!— взрываюсь я. — Если она умерла, то так и скажи! Мне тогда тоже незачем было просыпаться!
— Да цела она и невредима, что с ней будет! Что ты глупости городишь? Еще бы сейчас из-за какой-то девахи от жизни своей отказываться. Пусть даже на словах! — шипит Лариса.
Видимо, я ее и правда за эту пару дней изрядно достал своими расспросами.
— Умерла, не умерла... — продолжает ворчать Лара. — Да тут и поважнее вопросы есть! «Голд» в руинах. Управляющий уже начал расчистку, но сказал: проще снести и заново отстроить. Желтые газетенки пестрят заголовками о твоей безвременной кончине, и мы решили пока не разубеждать в этом твоих врагов. Чтобы никому не пришло в голову добить тебя, пока ты тут отлеживаешься. Кстати, твои ребята подсуетились и выяснили, кто стоит за всем этим нападением.
— Я и сам знаю, — отмахиваюсь я, уже по привычке кидая взгляд на дверь, — это моя плата за грехи. Прошлое снова на пятки наступает. Что с ней, Лар? Почему не приходит? Она ранена?
— Ладно, может, организаторов ты и раскусил. Я, кстати, краем уха слышала, что у них на базе тоже что-то взорвалось. Ходят слухи, газ рванул, — сестра подбадривающе подмигивает.
Молодцы пацаны, значит, и без меня разобрались. Хотя я и не сомневался, что они справятся. Не упускаю из виду то, что Лара снова всячески обходит стороной разговоры об Ане.
— Короче, с организаторами дело улажено, — продолжает сестра. — Но остается вопрос: кто слил им информацию о мероприятии? Догадываешься? Ведь даже я не знала подробностей.
Фокусирую взгляд на Ларисе. К чему она клонит? А ведь и правда. Закрытый аукцион. Все свои.
— Намекаешь, что среди нас завелся крот? — предполагаю я.
