Подчинись нам
По венам обжигающей смесью проносится страх, смущение и… странное удовольствие от того, что я их вижу. От того, что они сразу после Совета пришли ко мне. Возможно, чтобы наказать. Но ведь не только. Теперь, когда тело больше не болит, от подбрасываемых памятью картинок нашего соития в круге, дыхание невольно сбивается. И сердце сбоит.
Между нами словно звенящая от напряжения струна натянута. Какая-то тонкая, ощутимая на грани восприятия связь.
Они снова этого хотят? Снова собираются делить меня на двоих? Сейчас?
И почему недовольны? Из-за трансляции с Совета? Мне нельзя было это смотреть?
Поднявшись, осторожно иду к ним. Под скрещёнными взглядами. Чувствуя себя мотыльком, которого неодолимо манит смертельно-опасное пламя.
Замираю в нескольких шагах, не зная, что делать дальше. Подойти? К кому из них?
– Вы же не сердитесь, что я попросила Чотжара показать мне, что происходит на Совете? Господин А-атон? Господин Са-оир? – по очереди заглядываю им в глаза. – Знаю, что нужно было у вас спросить, но я, глупая, сразу не додумалась.
– И почему же тебе захотелось это смотреть? – первым отмирает Са-оир и, протянув руку, притягивает меня к себе.
С облегчением выдохнув, я приникаю к одному из своих мужчин. К своему тёмному сэ-аран. С удовольствием ощущая, как сжимаются вокруг меня его руки. Кажется, лимит выпрошенных мною обнимашек ещё не закончился.
– Чтобы знать в лицо ваших врагов. И чтобы совершать меньше ошибок, – признаюсь я абсолютно честно.
– Меньше? Нас бы больше устроило, если бы ты не совершала их вовсе, – замечает А-атон. И неожиданно подступает к нам, прижимаясь ко мне со спины. Зажимая между собой и братом.
Его руки тисками сжимаются на моих бёдрах.
– Я очень постараюсь. Но обещать, что не буду ошибаться вовсе, не могу. У нас, людей, считается, что это невозможно, не ошибаться. Все иногда хоть в чём-то да ошибаются, – бормочу, закрыв глаза. – Я не смею давать вам невыполнимых обещаний. Это было бы заведомой ложью с моей стороны.
И поворачиваю голову так, чтобы прижаться виском к плечу своего белого сэ-аран. Помню, что ему так нравится. И не только ему.
– Какая честная у нас сэ-авин, – хмыкает Са-оир, зарываясь всей пятернёй в мои волосы. Оттягивает их так, что моя шея изгибается, становясь беззащитно доступной. – Пожалуй, мне это очень нравится. Поэтому нет, мы не сердимся больше, ведь так брат?
– Так. Я принимаю твой аргумент, Лина, – руки А-атона скользят на мой живот и ниже. – Ты ждала нас?
– Да, – выдыхаю с прерывистым стоном, чувствуя, как Са-оир, проводит языком по моей изогнутой шее. Прикусывает чувствительную кожу с тихим рычанием. И по моему телу бегут толпы обжигающих мурашек.
– Это хорошо. Чотжар говорит, ты ничего не ела. Разделишь с нами трапезу, – многозначительно уведомляет мой белый сэ-аран. – А после ты насытишь другой наш голод.
Его ладонь накрывает мою промежность. Пальцы вжимаются в пылающую плоть, откровенно намекая, какой именно голод он имеет в виду. Как будто у меня могут быть какие-либо сомнения?
– Да, мой господин, – всхлипываю, цепляясь за гладкую ткань одеяния Са-оира, чтобы не упасть.
Да только ноги всё равно подгибаются.
От моей пугающе-сладкой беспомощности в их руках. От этих грубовато-властных прикосновений и ласк. От собственного возбуждения, которое волнами жаркого и тянущего тепла плещется внизу живота.
От осознания, что их больше ничего не сдерживает. Что они могут делать со мной всё, что им захочется. Брать, как им только вздумается.
Это реально пугает.
И странным образом заводит одновременно.
Что-то есть в том, чтобы ничего не решать. И просто принимать то, что дают мне мои мужчины. Принимать наслаждение. Даже через боль и страх. Не испытывая стыда и сомнений. Ведь от меня ничего не зависит. Я просто… Подчиняюсь… Я вся для них.
И мои губы сами размыкаются навстречу жалящему поцелую Са-оира. Тело само изгибается, подставляясь под прикосновения А-атона.
В этом есть и моя власть.
Низко зарычав, Са-оир подхватывает меня под ягодицы, подсаживая на себя.
– Не могу ждать. Чотжар позаботься, чтобы нам подали обед. А пока наша сэ-авин поможет нам помыться, – отдаёт он резкий приказ на-агару, о присутствии которого я успела непостижимым образом забыть.
И мой тёмный сэ-аран со мной на руках стремительно направляется в купальни. А-атон, понимающе хмыкнув, идёт за нами.
А позади остаётся змей, хмуро наблюдающий за всем этим
