Ангел для грешника
Так мы стоим какое-то время посредине волшебной поляны. Вокруг только звуки леса, и наши стучащие в такт сердца. Нам хорошо в этой тишине, просто дышать друг другом, просто наполняться общим дыханием. Но пора спускаться с небес на землю, пора возвращаться. Баба Авдотья давно покинула поляну.
- Ты как? - решаю я задать вопрос, внимательно оглядывая девочку.
- Не знаю. Не поняла еще. Но точно лучше, чем несколько часов назад.
Вопросов у меня много, но не хочу задавать их сейчас.
- Пойдем, тебе надо согреться, - хочу взять девочку на руки, но она не дает.
- Нет. Я хочу сама.
- Хорошо.
Мила идет все еще нетвердо. Ее шатает. Я поддерживаю девочку. В избушке бабы Авдотьи не оказалось, но она точно тут была, потому что старая печь встретила нас теплом и весело потрескивающими дровами. Усаживаю малышку около печи, в руки даю горячий чай.
- Я есть хочу, - говорит вдруг Мила.
- Это замечательно! Правда, с едой у нас напряг. Могу предложить только грибной суп и немного хлеба.
- Давай.
- Да, и посуды здесь тоже нет, - наливаю суп в погнутую железную чашку, которую баба Авдотья нашла в шкафу и отмыла, и такую же немного погнутую ложку.
- А как мы тут вообще оказались? - спрашивает Мила.
- Это долгая история. Давай об этом поговорим завтра.
Не хочу сейчас вспоминать эти кошмары. Сил нет, несколько бессонных ночей дают о себе знать. Мила с аппетитом ест. Как же хочется сейчас накормить ее чем-нибудь действительно вкусным.
От тепла и еды Мила тоже начинает зевать.
- Я спать хочу, - говорит она.
- Я тоже не спал нормально уже не помню сколько дней, поэтому валюсь с ног.
Мы укладываемся, Мила прижимается ко мне. Я вдыхаю ее запах. Хочу задать кучу вопросов, но дремота одолевает. Впервые за последние сумасшедшие дни, наполненные черной безысходностью, проваливаюсь в крепкий сон. Моя девочка жива! Она со мной! И теперь все будет хорошо!