Ведьма для генерала-дракона. Контракт на свободу
Перед уходом Сайтон обнимает меня и долго, упоенно целует, будто хочет напиться, впечатать в свою память навсегда. Его чувства отзываются во мне, вызывая смутное предчувствие беды. Хотя совершенно непонятно отчего.
Во дворе Сайтон оборачивается в красного, прекрасного в своем могуществе дракона и плавно, грациозно взмывает в небо. Я провожаю его взглядом вплоть до того момента, как он превращается в крошечную точку, а потом совсем исчезает.
— Леди Эйвиола, — слышу за спиной голос экономки. — Прошу прощения, я не представилась, но я решила не мешать вам с господином Брандом. Меня зовут Корнелия Сант. Меня наняли следить за этим домом в ваше отсутствие.
Я оборачиваюсь и присматриваюсь к этой женщине. Она уже немолода, но явно следит за собой. Больше всего бросается в глаза то, что ее одежда идеально выглажена, юбка собирается идеальными складками, а белоснежный воротник накрахмален. Высшая степень искусства в бытовой магии. Мне даже немного обидно, что я никогда не смогу достичь такого уровня.
С другой стороны, если все же поверить теории Вейна, то мои способности в артефакторике практически неограниченны. А это повод…
— Корнелия, а где тут мастерская? — в конце концов, пока я тут буду жить невольной затворницей, могу же я воспользоваться временем с умом.
— Идемте за мной, леди Эйвиола.
Экономка немного склоняет голову, разворачивается и с прямой спиной, словно к ней привязана доска, плывет в дом. Мы спускаемся в подвал, минуем длинный, освещаемый только магическими шарами коридор, и выходим к большой двери с рисунком из кованых растений.
— Это тут, но мне туда доступ закрыт, — равнодушно говорит Корнелия. — Господин Бранд сказал, что сюда может зайти только он и его жена, но прочие подробности мне неизвестны. Позвольте вернуться к делам?
— Да-да, конечно, — я рассеянно киваю и смотрю на дверь.
Узор на ней мне определенно что-то напоминает. Но вот только не могу понять, что. Я долго рассматриваю, касаясь металлических, сделанных искусным мастером, ветвей и листьев. Отхожу на пару шагов, всматриваюсь и понимаю… Это дерево во дворе родительского дома и домик на нем, где Сайтон впервые поцеловал меня. Где я узнала, что я его истинная.
Неужели он столько лет хранил память об этом? Но, демоны! Зачем же тогда он так поступил?!
Я касаюсь домика кончиками пальцев и веду вверх, к небу, на котором ярко горит звезда — путеводная звезда моряков. Подчиняясь какому-то влиянию интуиции, нажимаю на нее, и дверь открывается.
За ней скрывается огромное помещение, заставленное шкафами, столами, разными, пока еще не понятными мне приспособлениями. Где-то под потолком расположены небольшие круглые окна, из которых льется едва освещающий мастерскую дневной свет.
Я временно откладываю работу с артефактами, хотя руки так и чешутся, и нахожу на полках множество книг по основам артефакторики. Вот с них-то я и начну!
***
Так, в чтении учебников по артефаторике и редких разговорах с Корнелией проходит больше двух недель. Я успеваю изучить половину библиотеки, отработать изготовление простейших артефактов и уже пускаюсь во всякие разные эксперименты, которые предназначены для того, чтобы облегчить жизнь экономке.
Время от времени я позволяю себе прогуляться по окрестностям фамильного домика. Понимаю, что тут чудесно. А еще — очень одиноко, потому что, по словам Корнелии, ближайшая деревня в двух днях пути.
Через пару дней после того, как Сайтон улетел, прибывают Тормен, Вергена и лекарь, которого я пару раз видела в особняке Сайтона. Они хоть немного скрашивают мою жизнь, но тоже не могут отвлечь от мыслей о моем муже.
Вергена уже не ходит за мной постоянно, но мне приятно ее общество. Временами мы сидим за одним столом и пили чай. Вергена и Тормен рассказывают занимательные истории из своей жизни и всячески пытаются меня отвлечь от мрачных мыслей и переживаний.
Меня мучит тоска по Сайтону. От него нет ни весточки. Хотя, наверное, я как истинная почувствовала бы, что с ним что-то стряслось. Порой в голову забредают шальные мысли, что он просто решил таким образом избавиться от моего присутствия.
Но тогда я вспоминаю наш поцелуй на прощание. Так не целуют тех, кто не нужен.
День ото дня ничего не меняется, пока одним утром я не просыпаюсь от жутчайшей тошноты и еле добегаю до ванной. Напрягаюсь, чтобы вспомнить, что было накануне на ужин. Да вроде ничего необычного. Да и в кулинарных способностях Корнелии я не сомневаюсь.
Окончательное осознание того, что же послужило причиной моего утреннего недомогания, у меня уходит пара дней. А когда я понимаю, мне становится страшно. Такого же не может быть! Может. Мы же истинные.
Конечно, лекарь почти сразу подтверждает мои догадки. И все становится еще сложнее… Я понятия не имею, что делать? И… как к этому отнесется Сайтон?
Сайтон
Поимка Витольда высасывает все силы. Каждый раз, когда мы уже готовы его поймать, он ускользает, как змея. Проклятые две недели уходят на это, даже несмотря на то, что Джеральд вытащил меня от Эйви с уже точно известными координатами Вита. Дракон тогда чуть не загрыз моего приятеля, пришлось сдерживать его.
И все это время я жил мыслями о возвращении к истинной, представлял, как буду сжимать ее в руках, ловить ее стоны и доводить до исступления.
Осознание, что все не так радужно, приходит, когда ловим Витольда.
Что ж. Поймали. Посадили. Артефакт вернули.
Стоя у дверей спальни Правителя, сжимаю в руках наш с Эйви договор. Все условия выполнены. Моя истинная свободна. Только я не хочу ее отпускать, поэтому подумываю о том, чтобы рассказать ей о проклятии семьи и повременить с детьми, пока будем искать способы обойти его.
Не может быть, чтобы не было способов. Плевать, что несколько поколений до меня искали и не нашли.
Я найду.
— Сай, — на мое плечо ложится рука Джера. — Он зовет тебя.
Захожу в полутьму спальни Правителя. Его серое лицо практически не отличимо от подушек. Если верить врачам, то ему осталось всего ничего.
