Бывшие. Запрети мне тебя любить
И пусть я не уверена, но…
— До одури люблю тебя, родная, — добавляет мужчина.
Он обхватывает моё лицо обеими ладонями и притягивает к себе, вынуждая приподняться. Целует в губы так жадно и голодно, будто бы ничего и не было между нами только что. К тому же, всё ещё никуда не исчезающая эрекция явно сулит нам обоим продолжение уже совсем скоро. Вот только помимо нас двоих у кое-кого ещё есть своё мнение по этому поводу. На этот раз стук в дверь гораздо громче и настойчивее. Да и голос принадлежит не Арсению.
— У вас обоих есть минута, чтобы вернуться во двор! — ледяным тоном отчеканивает Светлана Владимировна.
Не слышала, как она подходила к дверям, но удаляющийся перестук её каблуков надолго остаётся в моей голове укоризненным эхо. Виновато опускаю взгляд и отстраняюсь от мужчины, будто бы она до сих пор где-то рядом. Поднимаюсь на ноги, разворачиваясь к нему спиной. Пальцы заметно подрагивают, когда я натягиваю лиф платья обратно, попутно пытаясь вспомнить, куда делся мой бюстгальтер. В сознании разрождается сильнейшая истерика, не сулящая мне ничего хорошего в ближайшем будущем. Ведь если я была вполне готова к осуждению в глазах собственного мужа, то вот увидеть то же самое на лице матери Артёма или моей…
Господи, какая я всё-таки непроходимая дура!
— Жень, — тихим ласковым тоном зовёт мужчина.
Он встаёт позади меня, прижимаясь со спины. Целует в шею, обнимая за плечи.
— Лучше помоги, — отзываюсь нервно.
Справиться самостоятельно и при том быстро с процедурой одевания вряд ли выйдет. К тому же, верхняя часть нижнего белья до сих пор вне зоны моей видимости, что только добавляет эмоциональному состоянию накала. Невольный стон вырывается сам собой, а досада и сожаление буквально переполняют меня.
— Так, успокоилась быстро! — неожиданно резко реагирует Артём и разворачивает к себе лицом, прошивая полным неодобрения взглядом. — Может развод ты и не получила ещё, но теперь мы вместе. И похер мне, кто и что думает по этому поводу. Тем более — они. Это тебе понятно?
Чего уж тут непонятного, когда я сама на это подписалась, а его тон такой, что даже, если бы и считала иначе, моего мнения всё равно никто бы не учёл?!
— Да, — отвечаю тихо.
Закусываю губу, отводя взгляд в сторону. Мужчина до сих пор не одет, и пусть нынешнее моё состояние не очень-то и располагает к чему-либо с сексуальным подтекстом, но вид обнажённого Рупасова словно последний ржавый гвоздь в могилу, на надгробье которой напишут: «Придавило тяжестью свершённых грехов».
— Я сейчас оденусь, а потом мы спустимся вниз и поговорим с твоим мужем. Вместе, — больше не глядя на меня, продолжает Артём. — И с матерями нашими тоже поговорим. Я всё объясню. Не беспокойся. Сегодня же ко мне переедешь.
Ударная волна паники мгновенно пронзает рассудок. Мимолётно даже вспыхивает мысль остаться в этой комнате навечно и не выходить совсем. Я лучше сдохну, чем позволю ему это сделать.
— Нет, — произношу негромко, но твёрдо.
Рупасов как раз успевает натянуть штаны и уже собирается одевать рубашку. Да так и замирает, медленно поворачивая лицо в мою сторону. Помимо бескрайнего удивления, ничего на нём и нет, что, конечно же, неудивительно.
— Это ещё почему? — напряжённо отзывается мужчина.
Мой разум до сих пор разрывается в продолжающемся приступе истерики. Не удаётся придумать хоть какой-нибудь мало мальски правдоподобный повод, который бы пояснил мою реакцию. Потому и решаю сказать, как есть. Всё равно давно пора бы сознаться.
— Я же говорила тебе — не всё так просто, Тём, — замолкаю, выдерживаю небольшую паузу, набирая в лёгкие побольше воздуха, пока он продолжает сверлить меня требовательным взглядом. — Дело не в том, что Рома не захочет давать развод. Просто это затрагивает не только нас двоих… — опять замолкаю. — У нас есть сын.
Наступившая тишина буквально рушится на меня шквалом прошлого, о котором Артёму знать совсем не нужно. Но я стойко подавляю проявление душевной слабости, дожидаясь ответной реакции, внешне изображая абсолютную непоколебимость.
— Сын? — единственное, что слетает с его уст.
В синих глазах отражается растерянность и замешательство. Кажется, он так и не верит сказанному мной. Продолжает смотреть на меня, словно ждёт, что я добавлю что-то ещё, что могло бы помочь прояснить ситуацию.
— Да, Тём. У меня и Ромы есть сын, — повторяю, глядя больше даже не на самого мужчину, а сквозь него.
Стоило бы добавить что-то ещё, но на большее не остаётся сил…
