Босс на блюдечке
– С чего вы это взяли? – я удивленно перевожу на нее взгляд.
– Он уже вторую неделю не в духе. Демьян, конечно, не подает виду, что что-то не так, но я знаю своего сына лучше, чем кто-либо другой, и я вижу, что его что-то гнетет.
– У нас была… небольшая размолвка, – выдавливаю я из себя, – но я не думаю, что причина его плохого настроения в этом.
– А мне кажется, что в этом, – не соглашается она, – и, судя по твоему вмиг испортившемуся настроению, тебя тоже расстраивает эта «размолвка».
– Мне… его не хватает, – вдруг сознаюсь я и тут же пугаюсь своего признания, – не поймите меня превратно, я вовсе не имела в виду ничего такого… Просто… Раньше наше общение было… неформальным, даже, наверное, дружеским: у нас были свои шутки, свои маленькие традиции, мы были на одной волне и понимали друг друга с полуслова, а теперь… Между нами будто черная кошка пробежала, и мы стали… как босс и подчиненная, – я горько смеюсь. – Простите, так глупо жаловаться на это маме своего начальника. Просто нереально глупо.
Я смущенно отворачиваюсь, но Екатерина Валерьевна мягко накрывает мои руки своими:
– Ксения, я уверена на все сто процентов, что у вас с Демьяном все наладится. У нас с Женей тоже вначале не все было гладко, но мы сумели преодолеть наши разногласия и прийти к взаимопониманию. И у вас с Демьяном тоже все получится, нужно всего лишь сесть и поговорить. И… – она вдруг лукаво улыбается, – почему бы не сделать это прямо сейчас? Мы здесь!
Последнюю фразу она произносит, глядя куда-то за мою спину. Я в недоумении оборачиваюсь – и замираю: к нам уверенной походкой идет Демьян.
Изумленно смотрю на Екатерину Валерьевну, но она лишь подмигивает мне, а затем всецело обращается свое внимание на подошедшего к нам сына. Я следую ее примеру.
Демьян выглядит… иначе. Я впервые вижу его не в строгом костюме, и потому сейчас передо мной будто другой человек. Он в светлых брюках и белой рубашке с закатанными рукавами и с двумя расстегнутыми сверху пуговицами. Волосы слегка взъерошены, на щеках и подбородке легкая щетина, на глазах – солнцезащитные очки. Выглядит он как модель с обложки стильного журнала, и я испытываю рядом с ним какую-то незнакомую, непривычную мне робость, подкрепляемую своим слишком неказистым на его фоне внешним видом.
– Далеко же вы забрались, – обращается он к Екатерине Валерьевне, не обращая на меня внимания, – я едва вас нашел. Не знал, что тут есть пруд.
– Я тоже не знала об этом до сегодняшнего дня, – говорит Екатерина Валерьевна, – пока мне не показала его Ксения.
– Ксения? – переспрашивает Демьян и снимает очки. – Ты виделась с Ксенией?
Екатерина Валерьевна с улыбкой кивает сыну на меня. Демьян, наконец, переводит на меня взгляд – а затем его глаза потрясенно расширяются.
– Ты? Я… Тебя даже не узнал. Ты выглядишь… необычно.
– Ты тоже, – я пытаюсь скрыть неловкость и несколько нервно провожу рукой по волосам: пристальный взгляд Демьяна… смущает.
– Что ж! – Екатерина Валерьевна хлопает в ладони, прерывая возникшее молчание, и мы с Демьяном синхронно вздрагиваем от неожиданности. – Я тут вспомнила, что обещала Ирине помочь выбрать платье на свадьбу ее подруги, и если я не хочу, чтобы она попрекала меня тем, что я не держу свое слово, мне следует отправиться к ней прямо сейчас. Надеюсь, вы на меня не в обиде. Не провожай меня, дорогой, у выхода в парк меня ждет водитель. Ксения, была безумно рада с тобой увидеться, я замечательно провела время. Передавай привет Эмилии, милая.
Она целует меня в щеку, улыбается сыну и уходит, оставив нас с ним одних. Между нами мгновенно воцаряется неловкое молчание.
– Слушай… – одновременно начинаем мы и, обменявшись взглядами, смеемся.
