Украденная семья
А у меня колени не гнутся, точно превратились в свинцовые.
— Ты, вообще, человек? — обреченно взываю к мужчине.
Быть с ним наедине хуже любой пытки. Незнакомец лишь дергает бровью, грубовато надавливает мне на поясницу. Подводит к постели близко, откидывает покрывало. Он хочет, чтобы я легла, подчинилась.
Упираюсь в боковинки кровати, корпусом подаюсь вперед, на вытянутых руках замираю, будто собралась отжиматься.
— Юль, не дури.
— Не трогай меня! — вскрикиваю, ощущая, как его руки нахально впиваются в талию.
Он применяет силу, особого дискомфорта не причиняет, однако настаивает. Валюсь на матрас, поджимаю ноги, хватаюсь за одеяло, прикрываясь по самую шею. Мужчина отходит к двери и щелкает выключателем.
Я наблюдаю за каждым его действием, цепенею, когда гость тянет вниз замок на кофте, снимает её, кидает на пол. В безмолвии он возвращается, усаживается на край постели, проминает матрас весом своего тела.
— Не надо, пожалуйста.
Когда-то горячая кровь леденеет в жилах, а сердце проваливается и словно разбивается на миллиарды холодных частиц. Ночной Дьявол запускает руку под одеяло и слегка дотрагивается до моей щиколотки, поглаживает и неотрывно ведет ладонь к бедру, запускает кончики пальцев под край шорт.
— Тебе же нравилось…
Закусываю губу и ощущаю, как волосы на голове зашевелились. Бледный лунный свет через прозрачные стекла еще больше подчеркивает всю мощь его тела. Отбрасывает тени на крупные бицепсы — такие накаченные руки я видела у бойцов. Четким контуром падает на широкую грудь и пресс, истинно мужской, тренированный.
Пугающее и одновременно завораживающее зрелище. Разумом я понимаю, что это не мой супруг, но глаза снова и снова поддаются опасному магнетизму. Лицо, волосы, голос — все как родное.
В нашей комнате тихо, и я слышу дыхание незнакомца, перевожу внимание с резинки спортивных штанов и встречаюсь с его наглым собственническим взглядом. Дьявол никуда не уйдет…
Так и не дождавшись ответа, он убирает ладонь и отворачивается. Цербером застывает подле меня, не моргая, гипнотизирует ту самую луну. Страсть какая.
Кажется, либо хрупкое оконное стекло разлетится к чертовой матери от пронзительного взгляда, либо луна этой ночью покинет свою орбиту. Меня игнорирует, но я все равно не расслабляюсь. Стараюсь контролировать незнакомца, но все же отключаюсь…
…и открываю глаза, когда солнце уже взошло.
На часах восемь. Пару секунд бездумно пялюсь в потолок и прислушиваюсь. В комнате никого нет, и не осталось следов от незваного гостя. Или?
— Приснится же такое!
Фух… Трясу головой, как обычно, шумно зеваю, растягиваюсь, ковыряю глаза и чешу нос. Еще раз для контроля прислушиваюсь. Ну точно померещилось. И, конечно же, Вадим не узнает об этой истории, а то обидится. Он очень ревнивый, хотя поводов я никогда не давала.
Поднимаюсь с постели, напяливаю тапки и по-стариковски шаркаю в ванную, на ходу поправляю шорты.
— Дьявол!
— Доброе утро, Юль.
Настроение тут же оседает на уровень плинтуса. Замираю, мелко дрожа. Самозванец расположился на кухне и завтракает. Пока я спала, он, как хозяин, варил кофе и заглядывал в холодильник. Сегодня он надел любимую синюю толстовку Вадима и джинсы.
Настороженно переступаю через порог и прислоняюсь к стене, чувствуя лопатками холодную поверхность, крадусь в ванную.
— Ты допустил ошибку, мой муж всегда кладет на бутерброды сначала сыр, потом колбасу, а не наоборот, — пискнув это, тут же залетаю в уборную и запираю щеколду.
Освежаюсь, но выходить совершенно не хочется. Обнимаю себя руками, топчусь на месте, вздрагиваю, когда по ту сторону раздаются шаги и звучат для меня как приговор из преисподней.
— Собирайся, мы едем за дочерью.
— Ни за что! Можешь убить меня прямо сейчас, но ты не получишь Алиску!
Ребенок у бабушки на другом конце города. Пусть хоть раскаленное железо мне в глотку льет, не скажу адрес. Тело знобит так, что пальцы на руках и ногах немеют.
— Юля, последний раз предупреждаю: заканчивай эту бессмысленную войну, все равно проиграешь.
— Исчезни! Испарись из моей жизни!
Я затыкаю уши и жмурюсь, когда хлипкая перегородка начинает дребезжать. Незнакомец взбешен, удар за ударом выносит дверь. Вырывает щеколду, и та со звоном летит на глянцевый кафель.
— С жиру не бесись, госпожа Синицына.
Он дышит, словно разъяренный зверь, берет меня за загривок, сердито марширует в комнату и говорит, чтобы я в срочном порядке одевалась. Хнычу, со слезами на глазах распахиваю шкаф, достаю вещи.
— Никаких зеленых колготок — забудь!
— Это еще почему?
— Выбери что-нибудь поприличнее.
Раздери его черти. От безысходности опускаются руки, просто достаю серые брюки, розовый свитер.
— Отвернись.
— Что я там не видел?
В спальне мы остановились друг напротив друга, и я понимаю — на милосердие этого мужчины можно не надеяться. Он не Вадим. Медленно тянусь к футболке, начинаю снимать, а незнакомец смотрит. Глаз не сводит. Через мгновенье мы слышим стук в дверь, мужчина хмурится, у меня будто крылья за спиной вырастают.
— Только попробуй сказать лишнего. Пожалеешь, — сдавленным хрипом угрожает, выпрямляет стать и быстро шагает в прихожую.
Торопливо натягиваю шмотки и на цыпочках спешу за ним, прячусь за углом. Я вижу, как мужчина напрягается, нервничает, делает глубокий вдох, нехотя отпирает дверь.
Жуткий Дьявол почти полностью закрывает обзор. Я подкрадываюсь ближе к двери и из-за его широкой спины вижу макушку бизнесмена Семенова. Только сосед до сих пор носит малиновый пиджак и толстенную золотую цепь на шее.
Давай, Семенов, разуй глаза, неужели ты не видишь, что перед тобой фальшивка?
— Здорóва, Вадик. Кипиш вчера ночью был, поговаривают, в вашей квартире.
— Привет, сосед, — выдержано отвечает и жмет Семенову руку. — Вернулся раньше срока, телефон сломался, ключи потерял. Стучал в квартиру, а Юлька перепугалась.
