От кого хочет миллиардер
Орхан.
— Марика у тебя ночевала? — без лишних сантиментов облокачиваюсь на стойку секретаря, сверху вниз взирая на девушку.
Аллочка – Троянский конь, поджимает губы, жирно накрашенные перламутровым блеском. В холдинге подруга Марики работает всего неделю, но уже успела обзавестись персональным прозвищем среди сотрудников в честь интернет-вируса.
Ее поведение отнюдь не скромное порой слишком наглое. Алла частенько за всеми подслушивает, сует нос не в свои дела, а затем бежит в кабинет Артура докладывать, что успела разнюхать. Гнилая девчонка, в общем, ищущая свою выгоду во всем.
Я знал о ее новой должности, но Марике не рассказал, оставил право на признание Алле.
Ее принял на работу Артур, очевидно, не за профессиональные таланты судя по ошибкам в делах, а за успех, в котором Алла задирала юбку. Но мне настолько плевать на их личные отношения.
— У меня, — без тени сомнения сдает Усольцеву.
— А причину пояснила?
Алла откладывает в сторону флакончик с лаком для ногтей.
— Что-то типа разногласия во мнениях. Я, если честно, не докапывалась до сути.
Впору засмеяться.
— Честность и ты – два разных понятия.
— Вы что от меня хотите? — цедит. — Могу расспросить подробнее за отдельную плату.
— Нет, не нужно. Ответь лучше насчет долга Марики перед холдингом.
На этих словах брови Аллы взлетают на лоб.
— Я об этом не в курсе.
— Точно?
— Стопроцентно. Марика всегда была скрытная. Я видела, что она листок все таскала и несколько раз читала, но подумала фигня. Очередной квиток от ее матери из «магазина на диване» на оплату какого-нибудь моментального освежителя воздуха или сковородки «Сила гранита».
— Плохо, Алла, ты исполняешь роль самой отвратительной подруги и предательницы.
— Вот еще! — фыркает. — Я нормальная. Просто думаю в первую очередь о себе.
Эта девка мне больше неинтересна.
Разъяснить ситуацию может только Мансур Довлатович. Направляюсь к нему.
— Доброе утро, — войдя в кабинет, сразу шагаю к столу.
Толгатов-старший добродушно кивает, указывая на кресло рядом со столом. Но выражение его лица меняется, когда я начинаю общение.
— Вы выставили счет Усольцевой?
— Усольцева, Усольцева меня уже трясет от этой фамилии!
— Охотно верю, но я видел тот документ. Сумма, на которую вы претендуете для нас смех, а для Марики непомерные деньги. Это слишком много.
Тот, прокашлявшись, откидывается на спинку кресла.
— Погорячился, возможно, но Марика должна вынести урок. Что она делала, когда ее мать кричала глупости в холле? Пряталась за твою спину, молчала. Поощряла позор!
— Все закончилось благополучно. Отзовите претензию.
Толгатов багровеет.
— Ни за что. Я и так потратился на внеплановые премии сотрудникам, чтобы они захлопнули рты!
А Мансур Довлатович оказался упертым.
— Хорошо. В таком случае я возмещу ущерб за Усольцеву.
Что бы между мной и Марикой ни происходило, на ее судьбу мне не все равно. Привык к ней, что ли?
Хоть она и делала гордый вид, отказываясь от помощи. В этом вся Марика…будет перебиваться с хлеба на воду, ходить в драном пальто, но не потеряет достоинство.
— Ты серьезно, Орхан? Разве эта девчонка того стоит? Я ведь не огорчился, узнав, что Артур порвал с Марикой. Она не из нашего круга. Слишком простая.
— Более чем.
— Ох, ребята…что ты, что мой сын. Не зря Лейла думает, что мать Марики ведьма. Я, конечно, в эту эзотерическую чепуху не верю, но как еще объяснить вашу тягу к необразованной нищенке?
— Вы не мой отец, чтобы наставлять на путь истинный. Приберегите лучше силы для Артура.
— Но ты зарабатывал деньги своим трудом и вот так легко с ними прощаешься?
— Да.
— Ладно. Черт с тобой.
Попыхтев, Толгатов дает мне номер счета. Прямо тут перевожу деньги.
Пожелав Мансуру Довлатовичу продуктивного дня, шагаю из кабинета. Однако возле двери едва не сталкиваюсь лбами с Артуром.
— Господин Байрамов, — язвительным тоном говорит, — и что же ты делал с утра пораньше в кабинете моего отца?
— Решал важные вопросы. А ты все проспал.
Проявив галантность, пропускаю сынка в кабинет, потом выхожу сам, прикрыв за собой дверь. Я собирался отправиться по делам, но разговор, который ведется по ту сторону кабинета, задерживает, ведь он касается меня.
— Зачем здесь был Орхан? — требовательно выясняет Артур.
— Ерунду сделал, — охает Мансур. — За эту Усольцеву долг перед фирмой погасил.
Несколько секунд в кабинете висит пауза.
— Что?! — ее разбавляет ор Артура. — Зачем ты позволил ему это сделать?!
— Ты чего взбесился? Мне нет разницы, кто пополнит убытки.
— Ты не понимаешь! Таким образом, у Марики вновь развязаны руки. Я не смогу никак на нее повлиять!
— Забудь ты ее.
— Я люблю Марику! Смирись уже. И я заставлю ее быть со мной любыми путями! Ты меня очень огорчил, отец. Ты стареешь, теряешь хватку. Байрамов вертит тобой как хочет.
— А ну-ка замолчи, — раздается грохот. — Я пока здесь владелец контрольного пакета акций!
— Вот именно… пока.
Я еще, когда в кабинете сидел, раздумывал попросить Алку принести мне сладкий латте. Но теперь нет необходимости в сахаре. Утро и без того стало для меня сладким.
