Босс на блюдечке
На следующий день я выхожу на работу как ни в чем не бывало. Демьян, к моему удивлению, появляется вовремя: судя по тому, во сколько вчера вернулась домой Эмилия (хотя во мне, конечно, теплилась надежда, что Незваные пригласят ее переночевать в особняке), празднование затянулось далеко за полночь. Проходя мимо моего кабинета – у меня появился свой небольшой уютный уголок чуть дальше его приемной, – он останавливается:
– Ты вчера так быстро ушла.
– Сильно устала.
– Надо было сказать. В доме полно свободных спален, можно было просто подняться наверх и отдохнуть, а утром мы бы вместе поехали на работу.
Если все так просто, какого же черта ты не предложил это Эмилии, крутится в моей голове, но вслух я отвечаю:
– Ну что ты, я не могу злоупотреблять гостеприимством твоей семьи.
– Твое присутствие в нашем доме никому не в тягость, скорее напротив, ты очень понравилась моим женщинам. К тому же, я хотел познакомить тебя с отцом, ведь вы с ним еще не виделись.
Сначала меня подкупает его обращение «моим женщинам» по отношению к матери и сестре, есть в этом что-то обезоруживающее. Затем до меня доходит смысл второго предложения, а вместе с ним закономерно напрашивается вполне логичный вопрос:
– Зачем?
– Ты мой личный ассистент, моя правая рука, мой помощник – называй это как хочешь. Личный ассистент моего отца, Артем Николаевич, практически член нашей семьи. Слушай, – Демьян хмурится, явно подбирая слова, затем заходит и закрывает за собой дверь, – мама рассказала мне про случай с платьем и передала мне твою позицию. Видишь ли, твое отношение к своей работе похвально, но я… то есть мы, я имею в виду всех Незваных… будем рады, если ты чуточку изменишь свою позицию и позволишь нам увидеть в тебе не только наемного сотрудника, но и личность: со своими интересами, увлечениями, планами. Стать ближе к нам.
– Но я не хочу, – я очень красочно представляю, как становлюсь ближе со Звягинцевым: вот мы разбираем с ним договор, а потом попиваем чаек и дружно сюсюкаем над его пучеглазыми любимицами – и меня передергивает от омерзения. – Мы должны разделять работу и личное, это основное правило эффективного взаимодействия.
Демьян делает глубокий вдох:
– Безусловно, это твое право и никто не заставляет тебя насильно с нами сближаться, но ведь можно просто попробовать, верно? Если общение с нашим семейством будет доставлять тебе дискомфорт, ты можешь дать мне знать об этом в любой момент, и мы прекратим тебе навязываться за пределами офиса, хорошо? К примеру, мама приглашает вас с Эмилией в воскресенье на ужин, обычный ужин, во время которого ты сможешь определиться, будешь ли ты и дальше гнуть свою линию, или станешь к нам чуть ближе.
Я, уже планировавшая отказаться от столь щедрого предложения, успеваю придержать язычок: мама Демьяна хочет поболтать с Эмилией? Это отличная возможность свести их поближе! Выдаю лучезарную улыбку:
– Мы с Эмилией с огромным удовольствием придем к вам на ужин.
– Отлично! Что ж, теперь за работу. Что там с парковкой?..
Левкой живет в историческом центре города. Сжимая в руках пакет со снедью из ближайшего продуктового, я приветливо улыбаюсь консьержу, называю номер квартиры, пересекаю вестибюль и поднимаюсь на лифте до седьмого этажа.
Дверь открыта, поэтому я тяну ее на себя, даже не утруждаясь стуком.
– Есть кто дома? – кричу на всякий случай на пороге: мало ли, вдруг в квартире грабители, я хоть успею выбежать, пока они на меня не напали.
– Я на кухне! – раздается из глубины знакомый голос, и я двигаюсь на звук.
Квартира выглядит… не ахти. Большая – да, просторная – да, с качественным ремонтом – да, хорошо обставленная – нет. Такое ощущение, будто какой-то ребенок, – и я даже знаю, кто – просто набрал самую дорогую мебель и беспорядочно распихал ее по комнатам по принципу «куда влезло, туда встало». Сразу на контрасте вспоминается стильный, продуманный до мелочей дизайн пентхауса шефа.
– У тебя что, денег на дизайнера нет? – морщусь я, выкладывая пакет на стол, – Как можно было из такой конфетки, как твоя квартира, сделать такой кошмар? Найми Султанова, пусть он разгребет этот конструктор из кресел и шкафов и придаст твоему жилищу нормальный вид. Если хочешь, могу поискать его контакты.
– У меня каждая копейка на счету, – огрызается Левкой, – чтобы нанимать всяких там дизайнеров.
– Если ты такой нищий, то какого черта поперся в Бельгию выкупать ресторан?
– Ресторан себя по крайней мере окупит, причем многократно, а это?.. И вообще, скажи спасибо, что есть хоть на чем сидеть, до недавнего времени у меня здесь даже стульев не было.
– На чем же ты тогда сидел?
– На заднице сидел, Бородина, на заднице!
Мы обмениваемся с Левкоем злобными взглядами, затем я принимаюсь ожесточенно мыть и нарезать овощи, а он возвращается к кастрюле с пельменями.
– Нищеброд чертов, – шиплю на него, когда он вываливает мне на тарелку слипшееся месиво, – скажи честно, что просто зажал деньги на обед в «Империале»!
– Либо ешь это, либо жуй свой сельдерей, – не остается он в долгу.
Когда обмен любезностями закончен, мы, наконец, приступаем к обеду.
– Итак, – говорит Левкой, когда наши тарелки пустеют и он сыто отваливается от стола, – как ты вообще оказать в команде Незваного?
Вкратце, не вдаваясь в подробности, я описываю, как вошла в штат компании.
– С этим все понятно, а что там с дочкой Буркова? У меня сложилось впечатление, что ты кудахчешь над ней как наседка над своим выводком.
Я раздраженно цыкаю.
– Меньше верь всяким впечатлениям. Я просто забочусь о ней… По просьбе Геннадия Евгеньевича.
– Ясно, я ошибся. Ты не клуша, кудахчущая над цыплятами. Ты дракон при принцессе.
– Думай что хочешь. Лучше скажи, как тебя вообще в бизнес понесло?
– Геннадий Евгеньевич увидел, как я торговал на базаре, разглядел во мне потенциал, свел с нужными людьми, дал денег на первую точку – и пошло-поехало. Мне повезло.
