Моя невыносимая
Эльдар
– Что это значит? – дрожащими губами шепчет сестра и прижимается к моей руке, ища защита и поддержки.
– Это значит, что ты свободна.
Казалось бы, я должен сейчас радоваться вместе с ней. Но мысли мои сейчас на втором этаже. Надо бы найти тетку и спросить, как там Лера.
– О, Аллах! – она поднимает руки к небу и начинает улыбаться.
– Не радуйся так открыто. Изображай горе, – одергиваю ее и пробегаюсь глазами по гостям.
– Да. Прости, – сбивчиво отвечает.
Глаза цепляются за знакомую фигуру. Вижу, как между столами промелькнула Мадина.
– Амина, послушай меня внимательно. Ты сейчас спокойно соберёшься и поедешь с женщинами домой. А вечером я приеду домой, и мы с тобой спокойно поговорим. Поняла?
– Поняла, – кивает и стирает рукой выступившие, я так понимаю от радости, слезы. С одной стороны, это – харам. Но в ее случае милость Аллаха. Потому, как лучше уж быть вдовой, чем женой этого старого извращенца.
Я иду в сторону стола, за которым сидит семья Мадины. Вижу, как они собираются покинуть ресторан. Ее муж и двое сыновей. В свое время тетке посчастливилось выйти замуж за адекватного мусульманина. Он разрешил ей выучится на врача и даже работать. У них, в отличие от нас, прекрасная и счастливая семья.
– Мадина, – окликаю тетку и подхожу ближе. – Как там Валерия? – чувствую, как сердце болезненно бьется о ребра. Да. У мужиков тоже иногда так случается. Когда они волнуются не только за себя.
– Твоя начальница уехала домой, – отвечает и набрасывает на плечи палантин.
– Как уехала? Когда? – прячу руки в карманы, потому что чувствую, как начинается нервный тремор.
– На такси. Минут пятнадцать назад.
– Как она себя чувствовала?
– Ей полегчало, – отвечает и окидывает меня своим внимательным, зорким глазом. – Эльдар, мальчик мой, ты ничего не хочешь мне сказать? – прищуривает она глаза и начинает всматриваться в мое лицо.
– Нет. А должен?
Тетка берет меня под руку и отводит в сторону. Подальше от посторонних ушей.
– Ты же понимаешь, что она старше тебя, – заговорщицки шепчет она.
– Не понимаю, к чему ты клонишь, – пытаюсь делать равнодушный вид.
– Не притворяйся. Твои чувства к этой женщины столь очевидны, как и то, что небо голубое, а трава зеленая, – бурчит она. – Ты ведь умный парень и знаешь, что мой брат Дамир никогда не пойдет на это. Он не позволит тебе жениться на женщине, с сомнительной репутацией. Ты сломаешь и ей жизнь и себе.
– Ты меня жизни поучить решила? – рявкаю я.
– Глупый! Не поучить, а объяснить и предостеречь от ошибки. Если Дамир пожалеет тебя, как сына. То ее — нет.
– Я сам разберусь с тем, что мне, – тихо цежу.
– Эх, мальчик мой, – тетка с укором качает головой. – Не накликал бы беды на ее и свою голову.
Беру в руки телефон и набираю номер Леры. Слушаю гудки, пока вызов автоматически не прерывается. Понятно. Уже успела себя накрутить. Что-то мне подсказывает — она не перезвонит. Поэтому я решаю поехать к ней сам. Мне надо обязательно с ней поговорить и объяснить, что я никакого отношения к Карине не имею. И жениться на ней я не собираюсь. Меня совершенно не интересуют фантазии моей семьи по этому поводу.
На выходе из ресторана принимаю соболезнования наших дальних родственников и еще каких-то людей. Благодарю их и спешу в сторону стоянки.
Валерия
– Теть Лееер, – стучит в дверь племянница. – Ты там жива?
– Жива, – подаю голос и нажимаю кнопку смыва. Поднимаю тело с пола и придерживаясь руками за умывальник, смотрю на себя в зеркало. Давно я так не травилась. Вроде бы и ела свежие продукты. Может овощи плохо помыла и какую-то кишечную заразу подцепила? Умываюсь холодной водой и тщательно вымываю руки с мылом. Проходит несколько минут, и я снова чувствую приступ тошноты. О, черт! Возвращаюсь к своему белому, фаянсовому другу. И так все утро.
Пишу администратору эсэмэску, в котором сообщаю, что на работу сегодня не приеду. Там есть Эльдар. Пусть поработает вместо меня. А я буду отлеживаться и пить чай с сухарями. Если до вечера не отпустит, то придется ехать в инфекционку. Тем более, что мне все труднее и труднее находиться с ним на одной территории. Больно видеть его безразличные взгляды и притворятся равнодушной при этом. Это словно мазохистская пытка. Надо будет позвонить Громову и попросить у него отпуск. Хотя б на две недели. Слетаю куда-нибудь, где тепло и есть море. А что? По-моему, я на это заслужила.
– Ну как ты? – Катя протягивает мне стакан воды с лимоном.
– Легче, – делаю несколько небольших глотков. – Если не стошнит, выпью уголь, – ставлю стакан на стол и начинаю шуршать таблетками в аптечки.
– Дело, конечно, не мое, но теть Лер, ты не хочешь сделать тест?
– Какой тест? – нахожу упаковку активированного угля и откладываю ее в сторону. Так… что тут еще… Регидрон. Тоже подойдет.
– На беременность, – девушка отодвигает стул и садиться, напротив.
– Глупости не неси, – поднимаю на нее глаза. – Ты же знаешь, что у меня в анамнезе написано.
– И что? Когда ты проверялась в последний раз?
– Несколько лет назад.
– Вот видишь! А по правилам, гинеколога надо посещать один раз в полгода.
– Ты хочешь сказать, что мне придется встречать с сестрой в два раза чаще? – через силу пытаюсь юморить.
– Назови мне первый день последних месячных, – строго спрашивает девушка, а я начинаю перебирать в голове числа. Пятнадцатое… нет. Может, седьмое? Не помню…
– Какое это вообще имеет значение? – отмахиваюсь. – У меня часто сбои в цикле. Я за свою жизнь дважды лечила гормонами эндометриоз.
– Теть Лер, давай я в аптеку за тестом схожу.
– Не буду я его делать. Нет у меня никакой беременности и быть не может! – начинаю психовать.
– Вот видишь! У тебя даже в настроении качели начались.
– Так. Все. Закрыли тему, – беру аптечку и прячу ее обратно в шкафчик. – Вернемся к разговору о Кариме. Так что ты решила? – перевожу тему, потому как обсуждать свое бесплодие и невозможную беременность, нет ни сил, ни желания.
