Я тебе объявляю войну
- Вика! Ты меня вообще слушаешь?
- Что? А, да! Слушаю, конечно!
- По-моему, нет. Я тебе только что сообщила, что ты станешь тетей, а ты вообще никак не реагируешь.
- Тетей… - прошептала я, - да-да, хорошо.
И вдруг до меня дошло.
- Чтооо? Ты беременна?
- Неужели? Наконец-то услышала!
- Это, конечно, замечательная новость, - сказала я, оглядываясь по сторонам. - Но почему же… почему ты сообщаешь мне такую прекрасную новость в таком ужаснейшем месте?
- Как это? С чего это место - ужасное?
- А ты посмотри вокруг, - я повела рукой. - Стены - синие, стулья - синие, даже скатерти - и те синие. Какой же мерзкий синий цвет, снова синий, везде синий, это же просто невыносимо, ненавижу его! - заявила я, а потом крикнула на всё кафе, громко и по слогам, - НЕ-НА-ВИ-ЖУ ЕГО!
- Викуль, да что с тобой? Чем тебе внезапно синий не угодил? - недоуменно спросила сестра и коснулась рукой моего лба, - слушай… да ты вся горишь! Ты больна, Вика, у тебя жар! Срочно поезжай домой, я тебе сейчас такси вызову!
Аля немедленно отправила меня домой. К вечеру лихорадка усилилась. Сутки я провела словно в аду на раскаленной сковороде, затем жар спал, хотя меня по-прежнему трясло. Я чувствовала невероятную слабость, совершенно пропал аппетит и сон, а самое ужасное - я погрузилась в беспросветную тоску. В понедельник на работу я не вышла, во вторник тоже. Хотя и дома оставаться было невыносимо.
Вся обстановка в квартире стала меня раздражать, особенно наша «малахитовая гостиная». Когда-то малахит был пигментом в темперной живописи. Но если размолоть его слишком мелко, краска получалась грязно-пепельного цвета. И теперь мне казалось, что всё вокруг - вся жизнь - превращается в измельченный малахит, а я скоро буду погребена под толстым слоем грязно-пепельного безумия.
Как ученый, я должна была наконец-то посмотреть правде в глаза и проанализировать происходящее с научной точки зрения. Почему новость о беременности сестры не вызвала почти никаких эмоций, а встреча с девушкой Морозова всколыхнула в душе целую бурю? Почему мне сейчас так плохо? Что происходит?
Самую полную этиологию моей болезни я нашла в разделе De amore qui hereos dicitur книги Lilium medicinale («Врачебная лилия») доктора Бернара де Гордона, профессора университета Монпелье: «Болезнь, называемая hereos, это унылая тоска, вызванная любовью. Симптомы болезни - отсутствие сна, отказ от еды и питья. Все тело слабеет, лишь глаза остаются зоркими». Доктор Бернар упоминал также повышенную возбудимость, беспорядочный пульс и приступы безумия. Прогноз болезни был неутешительный: «Если больных не лечить, они сходят с ума и умирают».
Унылая тоска, вызванная… любовью? Какой кошмар. А что же тогда было со мной раньше? Ведь я же… любила Королева? Но аппетит мой при этом всегда был отменный, да и тело ни разу не слабело. Или то была не любовь? Хотя… размышлять об этом сейчас - бессмысленно.
Бесполезно и думать о том, как же я могла вляпаться в такую жуткую историю, почему отмахивалась от опасных симптомов и упустила момент, когда всё вышло из-под контроля.
В любом случае, итог очевиден: теперь моя жизнь точно пошла под откос. Этот ужасный человек всё-таки разрушил ее, пусть и не таким способом, какой я могла предположить. И если в любом другом случае я могла бы с ним бороться, то сейчас единственный выход - забвение. Работать с ним я больше не смогу, придется уволиться. И учиться я там больше не смогу. Честное слово, даже если б Морозов был свободным и не являлся извращенцем, то и тогда бы я не решилась строить с ним отношения. Да, надо признать - он оказался умным и талантливым ученым - за время совместной работы я окончательно в этом убедилась, но… Ведь наверняка у него было слишком много девушек, а я такое не терплю.
При данных же обстоятельствах бегство и вовсе единственная возможность спастись от этого кошмара. Конечно, придется начать жизнь с чистого листа. Где, как? Неизвестно. Скорее всего, надо будет уехать в другой город. Только кому я нужна - в другом универе, в другом городе? Хорошо бы заручиться хоть какими-нибудь рекомендациями. Обдумав разные варианты, я решила все-таки не поступать слишком опрометчиво, а осторожно поговорить на эту тему с Бесединой-старшей. Но от Морозова буду с этого момента держаться подальше - пусть как хочет, как и заканчивает проект.
Нужно ли объяснять, что всё снова пошло не так?
