Притворись моим
***
На открытие "Опиума" действительно собралась, наверное, вся элита города. Автомобили всё прибывали и прибывали, один дороже другого, как и шикарные наряды приглашённых.
Шелест постарался на славу, сделал из такого, в общем-то, заурядного события настоящее шоу: сам ресторан переливался тысячей огней, у незакрывающихся ворот дежурили вышколенные привратники, гостей встречали наряженные в причудливые костюмы, раскрашенные актёры на ходулях...
Помпезно, ярко, громко.
— Слушай, а может, не пойдём? — начинаю канючить я, едва мы со Светкой только выбрались из такси и услышали музыку.
— Ты с ума сошла! Пропустить такое? Ни за что! Глянь, — поворачивается спиной, — бирка не торчит? — и тут же, вытаращив глаза, беззастенчиво тычет пальцем на какого-то мужчину: — Это же этот... ну, как его там... Сливицкий! Меценат! Его по "первому" показывали.
Вот завидую я иногда Светке – всё ей море по колено. И когда она, фантазируя, говорит, что обязательно подцепит себе какого-нибудь миллионера и вырвется из нищеты – я ей верю. Такие, как она, всегда себе дорогу в лучшую жизнь пробьют. Где-то хитростью, где-то откровенной наглостью.
Даже место горничных в этой гостинице она нам по своим каким-то каналам пробила, а претенденток на эту, прямо скажем, не самую престижную должность было достаточно. Платят в "Адмирале" хорошо и вовремя, работа хоть и тяжёлая, но график для нас, студенток, очень удобный – плавающий, можно брать только вечерние и ночные смены, а утром посещать занятия.
— Точно Сливицкий. Интересно, он женат...
— Господи, Света! Ему лет шестьдесят пять, не меньше!
— И что из этого? Мне же его не варить! Деньги, Златочка, не пахнут и срока годности не имеют. Я всю жизнь с матерью-алкоголичкой с хлеба на воду перебивалась и тряпки с китайского рынка носила, вот оно всё у меня где, — проводит большим пальцем поперёк горла. — Я из своей Тьмутаракани сюда за хорошей жизнью приехала, и если хорошую жизнь мне подарит кто-то типа Сливицкого, ну что ж... Да и молодых любовников на стороне никто не отменял.
— Света-а! — пихаю подругу кулачком в бедро и цепляюсь за подставленный локоть.— Надеюсь, подобных жертв ты избежишь и найдёшь себе кого-то помоложе... хотя бы лет на двадцать.
— Например, сына Шелеста, — мечтательно тянет Немоляева. —Молодой, красивый, наследник гостиничной империи. Завидный жених.
— С чего ты взяла, что он красивый? Если он пошёл в своего отца...
— Видела один раз: приехал, что-то здесь покружился с папашей своим и курицей какой-то белобрысой. Я сразу на него глаз положила. Поняла – надо брать!
— Так он же с курицей был.
— И что дальше? — смотрит на меня как на дурочку. — Куриц много, а я такая одна. Не женат? Не женат! А значит, всё: дороги открыты.
Качаю головой и в которой раз убеждаюсь, что прозвище "Крейсер" в институте ей дали совсем не зря.
— Всё, хватит болтать. Пошли, посмотрим, кто там ещё подтянулся, — тянет меня за руку, уверенно вышагивая к украшенной живыми цветами арке. — Ну, так что там с биркой? Не торчит?
