Не прощай мне измену
- Охренеть, - бормочет Тим, заходя в открытую дверь, - я же предупреждал… И без лишних слов направляется в сторону Лёхи. Тот быстро “сдаётся”, отступая на пару шагов и поднимая руки вперёд ладонями. Муж застывает передо мной, закрывая плечом. Я не вижу его лица, только добела сжатые кулаки. Удивляюсь мысли, что за семь лет ему ни разу не пришлось защищать меня, а как только расстались - пожалуйста. И даже сейчас чувствую безопасность, хотя не больше не близки. - Ухожу, - Лёха обходит мужа, не поворачиваясь к нему спиной. - Извини, Сим, - а вот это уже мне, - и подумай. Тим поднимает брови, поражаясь наглости, но Лёха отводит взгляд лишь убедившись, что я его услышала. Хлопает дверь и в квартире становится тихо. Муж внимательно оглядывает пространство и до меня доходит, как всё выглядит: цветы, которые он не дарил, кружки чая на столе, мы вдвоём с его другом в квартире, которую я сняла, съехав из нашей. И хотя Тим прекрасно считал мой взъерошенный вид и эмоции по поводу происходящего, очень хочется оправдаться. Смотрит на кресло у окна, потом на “чердак”, в глазах мелькает тень улыбки: - Симпатично у тебя тут. - Да, мне нравится, - переминаюсь с ноги на ногу. Тим достаёт из кармана ключ от машины, разглядывает какое-то время, а потом поднимает глаза на меня. Хитро щурится: - Домой едем? Закусываю губу и отрицательно машу головой. Он хмыкает с грустной улыбкой: - Ну попытаться я должен был… А кофе угостишь? Щёки теплеют. Пожимаю плечами и жестом приглашаю за стол. Кофе — второй пробный шар после дома. Если откажу, он всё поймёт правильно и уйдёт в машину, продолжая нашу странную традицию вечеров. Но я соглашаюсь. После визита Лёхи совсем трудно оставаться одной. Убираю со стола чашки и несчастный медово-ореховый набор. Тим провожает его взглядом. Всё-таки хочу объяснить: - Это… - зависаю. “Это не то, что ты думаешь” - самая дурацкая фраза в наших обстоятельствах, но ведь и правда не то. Я никогда не хотела внимания Лёхи. Мне вообще не нужны были чувства других мужчин, кроме мужа. Они не льстят самолюбию. Сразу чувствую дискомфорт, моральный долг и начинаю избегать человека. С Лёхой вот не получилось. - Я знаю, - видя моё замешательство, муж приходит на выручку, - точнее, утром узнал. Думал, у него давно отболело, - неверяще качает головой. - Пьеро, блин... ещё и драться сегодня полез. Дурак. Молчу. Что тут скажешь. - Как дела? - другой глупый вопрос, на который мы оба примерно представляем ответ. Тянусь в верхний шкафчик за пачкой кофе и вместе с ней случайно вытягиваю сертификаты, которые, что б их, рассыпаются по полу прямо нам под ноги. И Тим, конечно, первым поднимает розовый конверт из секс-шопа с весёленькими значками, обозначающими женский и мужской пол. С изумлением смотрит на меня, а потом вздыхает: - Смотрю, неплохо… Во все тяжкие, Сим-Сим? - неожиданно улыбается, - Что там ещё есть? Мямлю, что всё добро подарили девчонки, и если он очень хочет, могу уступить гончарный мастер-класс. Лада говорит, там мастер по лепке очень ничего… Про мастера, естественно, молчу, но тоже улыбаюсь. Атмосфера становится легче, прозрачнее. Словно мы оба устали от эмоций и рады этой передышке. Варю кофе так, как он пьёт - сахар, соль, сливки и капелька перца. Себе - чай. И пиалу с печеньем поближе - проголодалась. Тим выбирает безопасные темы, говорим в основном о работе. У нас чудаковатый общий заказчик, и я была уверена, что весь огонь выгребает моё бюро, но оказалось, им тоже достаётся. Этот забавно-ужасный треш так расслабляет, что не замечаю, как проходит время. На улице давно стемнело, волны реки поблёскивают отражениями лунного света. Лампа горит только над рабочей поверхностью кухни и в студии очень уютно. Когда стало заходить солнце, мы с чашками и печеньем перебазировались к панорамной стене. Сам закат здесь не виден, но небо в оттенках розового и голубого было волшебным. Я с ногами залезла на кресло, а Тим стянул свитер и уселся рядом прямо на пол. Так и болтали дальше любуясь. Смотрит на часы. - Пора, - в самый последний момент я сменила вопросительную интонацию на утвердительную, но оттенок сомнения дал Тиму повод спросить: - Может… посмотрим что-нибудь? - оживился он, рассматривая смотанный в рулон экран проектора под потолком, - какая диагональ? О-о-о-о, сейчас чьей-то гордости будет нанесён непоправимый урон. Экран значительно больше, чем наш дома. На пульте жму кнопку разворачивания этой большой белой штуковины, так и не успев подумать, согласна ли я провести с ним ещё время. И наблюдаю, как один взрослый, самодостаточный человек начинает громко сопеть, а потом щурится на меня с подозрением, мол, ты же знала, что так будет. Знала. И хотела посмотреть. Прячу улыбку. Как ребёнок, честное слово. Мы оба… Протягивает телефон с открытым приложением онлайн-кинотеатра: - Выбирай, - устраивается на диване. В нашем аккаунте есть список фильмов, которые планировали посмотреть вместе. Он пополняется быстрее, чем оттуда исчезают позиции - мы слишком много работаем. А сейчас, кажется, право смотреть что-то оттуда потеряно. Открываю “Унесённые призраками” старика Миядзаки. Тим легко улыбается — знает, что это мой мультик для сложных времён ещё со студенческих лет. Муж хлопает по дивану рядом с собой, приглашая сесть. Других мест больше собственно и нет. Только тащить от окна кресло. Диван большой, хватит на четверых, но я хочу, чтобы помнил: - Ничего не будет, - возвращаю его же слова. Тогда он, наверное, чувствовал между нами ту же невидимую стену, что и я теперь. Тим опускает глаза. - Да, это понятно… Просто рядом побудь? Просто… Рядом… У нас общее дело, большая семья, и, если я хочу сохранить возможность общаться, то надо учиться просто быть рядом. Выкрутить уровень электричества на минимум, чтобы не искрило, и вынести за скобки личное. Получилось же как-то сегодня вечером. Сажусь рядом, обнимая подушку. Через десять минут его правая рука с покрасневшими костяшками аккуратно забирает в плен мою ладонь. Этой рукой он сегодня меня защищал. Надёжная, тёплая, сильная, нежная. Он не гладит, не сжимает, просто держит, сохраняя внешнюю невозмутимость. Не смогла отобрать.
