Ребенок (не) от босса
— Как давно ты знаешь?
— Давно.
— А если поточнее?
— С тех пор, как ты заговорила о тату с таким видом, будто бы увидела призрака.
— Но…
— Сначала я долго не мог понять, почему она тебя так удивила. Размышлял днями напролет, так или иначе возвращаясь к этой мысли, а затем, неожиданно, вспомнил.
— Что вспомнил?
— Все вспомнил.
— А чуть более развернуто? Или мне из тебя каждое слово клещами вытаскивать?
— Я был неприметным другом рок-звезды, с которой ты встречалась. Начинаешь вспоминать?
— Что… черт!
— Ага. Именно. Ты никогда на меня не смотрела, все заглядывала в рот Максу. Тогда мы все были уверены, что он – твоя настоящая любовь, а ваша с ним связь – это навсегда! Это случилось лишь однажды…
— Да… я поймала его с другой, на измене. И решила, что отплачу той же монетой.
Господи, как же все глупо получилось!
Сейчас я это понимала, как никогда хорошо!
Моя связь с «рок-звездой», его измена, моя измена, беременность!
То есть, нет, конечно же, об Эмме я не жалела, ничуть, но сам факт моего тогдашнего безрассудного поведения сейчас меня просто убивал!
В чем-то, как бы неприятно не было, с Царевым можно было согласиться.
Я была безответственной и глупой, всегда творила какую-то дичь!
Наверное, мои мысли отразились на моем лице, потому что хмурый и суровый вид Станислава сменился на чуть более мягкий.
— Хэй… — уже мягче произнес он.
Почему все дурное всегда случалось со мной? Почему обязательно и всегда со мной?!
Почему все было так сложно и запутано?!
— Не трогай меня! — прокричала я, истерично взмахивая руками сразу после того, как почувствовала чужие руки на своих плечах.
Нечего было лезть обниматься в такой момент! Совсем некстати, я вам скажу!
— Перестань, — тут же нахмурился Царев.
— Нет, это ты перестань! Сколько еще ты собирался молчать, а?! — Я осуждающе взглянула на начальника. — И, главное, для чего? Что за игры ты ведешь, Царев?!
— Я? Игры? Я? — От удивления брови Стаса поползли вверх, в глазах отразилось неверие. Он даже ткнул в себя пальцами. — Это ты у меня спрашиваешь? Мне бы хотелось задать тот же вопрос тебе! Как давно ты поняла, что Эмма – моя дочь?
— С чего ты решил, что поняла?
— Не принимай меня за дурака, — прорычал Царев. — Ты знала, что у нас общий ребенок, но молчала об этом, более того, закрутила интрижку с моим подчиненным! Ко всему прочему, решила уволиться и переехать! Как тебя вообще понимать? — с негодованием произнес Стас.
— А как одно относится к другому? Допустим даже я знала, что Эмма – твоя, причем тут мой переезд и уволнение? — упрямо протянула я.
— А при том, что этого никогда не случится! Только через мой труп. — Стас скрестил руки на груди и задрал голову.
Вы только посмотрите, какая важная птица! Решил он!
— Это что это сейчас было?! — Я ткнула в его сторону пальцем.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, ты приборзел!
— А я думаю, что как новоиспеченный отец вполне себе могу решать судьбу своей дочери! И она никуда отсюда не переедет!
— Ах, вот, значит, как ты заговорил?! Собираешься играть крутого?! Кто тебе давал право решать, где нам с Эммой жить, а где не жить? Давно ли ты стал отцом?!
— Я бы стал им с перового дня рождения дочери, если бы ты мне сообщила о том, что у нас родился общий ребенок! Но, как выясняется, ты по сей день и не знала, кто папа!
— Ах ты ж…
— Остерегись разбрасываться неуместными словами, Карась!
— Какое ты имеешь право распоряжаться жизнью ребенка, к которому ты не имеешь никакого отношения?!
— Вася, ты вообще в себе? Тебе тест ДНК вообще ни о чем не говорит? Наука для тебя пустое слово?!
— Пустое, потому что Эмму воспитывала я! Она – моя!
— Я не знал о ней, ты ничего не сказала! Как я должен был узнать, чудом?! Более того, делаю ставку, что ты тоже была уверена, что она – от Макса!
— Да ты… да я тебе сейчас просто…
— Что, опять набросишься?!
Да, можно сказать, что я снова набросилась на своего начальника.
Когда Эмма зашла посмотреть, что за шум у нас тут творится, то застала весьма престранную картину – я била тапком по спине пытавшегося от меня уползти по полу Царева, которого я заловила и пытала.
Дочь не поняла, что происходит, только открыла и закрыла рот в немом шоке. Затем покачала головой и закрыла дверь с другой стороны.
— У тебя нет прав!
— Я нажалуюсь в опеку! У тебя заберут ребенка!
— До опеки тебе еще нужно будет доползти, чешуйчатый! А я тебе такой роскоши не предоставлю! — прокричала я, лупя Царева изо всех сил. — Получай, получай, гад!
В общем, в тот вечер мы так не до чего и не договорились.
Стас не пожелал услышать мои аргументы и подписать заявление об уходе, а также дать положительную рекомендацию. А я не пожелала оставаться на прежнем месте работы или, тем более, продолжать жить с Царевым.
Нам пора было разъезжаться по разным углам.
Подобру-поздорову.
Решить-то я это решила, да вот только планы наши со Станиславом, сильно разошлись.
Он желал одного, я – иного.
Я злилась на него, потому что он проворонил любую возможность на романтические отношения со мной. Я злилась, потому что, на самом деле нравилась ему, но он не считал меня достойной его замечательной кандидатуры. Я злилась потому, что он узнал об Эмме раньше меня. Я злилась за нелепое соревнование с Мирославом. Я злилась из-за того, что Стас так и не стал считать меня ровней.
Я хотела скрыться от этого нескончаемого позора и забыть о том, что творилось последние несколько месяцев.
Хотела новую квартиру, новое место работы, все новое.
Нужно было начинать с чистого листа.
Возможно, потом, позже, когда я от всего отойду, я разрешила бы Стасу знаться с дочерью, но пока что мне нужно было время и свободное пространство.
Мне.
