Свидетель смерти - Робертс Нора
– Конечно, лейтенант, секундочку…
Не прошло и получаса, как Рорк уже входил в незапертую дверь квартиры 2-А. Пибоди в этот момент безуспешно пыталась приручить злобную мохнатую шавку, используя в качестве приманки обнаруженное на кухне печенье.
– Хорошая собачка! Красивая собачка! А кто у нас такой умный?..
В другой ситуации Ева не преминула бы рявкнуть на подчиненную, но сейчас она не обратила внимания на ее сюсюканье и встала навстречу мужу.
Рорк широко улыбался.
– Лейтенант, чем я могу вам… – В следующую секунду улыбку с его лица словно стерли, а глаза стали серьезными и встревоженными. – Что случилось, Ева? Ты ранена?
– Да нет, чепуха. Это в основном не моя кровь. Лучше оглядись вокруг. Это что-то вроде штаб-квартиры подпольного тотализатора. У меня есть кое-какие идеи, но я хочу, чтобы ты помог мне разобраться.
– Хорошо, но только с одним условием: если отсюда ты отправишься прямиком в больницу.
– У меня нет времени шататься по больницам.
– В таком случае у меня нет времени давать тебе консультации. – Рорк развернулся и направился к выходу.
– Черт возьми! – Ева глубоко вздохнула, понимая, что сейчас совершенно не подходящий момент для того, чтобы ссориться с Рорком. – Послушай, Пибоди сейчас принесет из машины аптечку. У меня всего-то несколько царапин. Клянусь!
Рорк вернулся и взял жену за подбородок.
– Поверни голову влево.
Ева демонстративно закатила глаза, но подчинилась. Рорк осмотрел ее шею и пожал плечами.
– Вроде действительно ничего серьезного. Ну ладно, показывай, что у тебя тут.
– Очень много всяких цифр. Разные игры и состязания, на которые делались ставки: футбол, бейсбол, скачки. А на третьем мониторе справа, как мне кажется…
– Просроченные долги за сделанные в кредит ставки. Все ясно: она требовала проценты гораздо выше разрешенных законом. На этом экране – расходы на выбивание денег из должников, а на том… Ага, вот это уже интереснее!
Внимательно осмотрев панель, Рорк щелкнул каким-то тумблером, и картинка на экране монитора внезапно изменилась. Вместо колонок с цифрами на нем появилось изображение многолюдного зала, наполненного клубами сигаретного дыма, с рулеткой и зелеными столами для карточных игр. – Подпольное казино. Оно, скорее всего, располагается на первом этаже, а это – изображение с установленных там видеокамер.
– Но в этом районе города игорный бизнес запрещен…
Рорк насмешливо поцокал языком.
– Ай-яй-яй, как им не стыдно нарушать закон!
– Спасибо за помощь.
– Всегда к вашим услугам, лейтенант. Обязательно обработай свои царапины, дорогая, иначе я сам займусь твоим лечением, и тогда – не обрадуешься. А теперь мне пора уходить. Я и так сбежал прямо посреди совещания.
Не дожидаясь, пока Ева придумает какой-нибудь ехидный ответ, он вышел и захлопнул за собой дверь. Повернувшись, Ева увидела, что Пибоди сидит на корточках и прижимает к груди белую собачонку.
– Рорк много знает о незаконном игорном бизнесе, – заметила Пибоди.
– Рорк вообще много знает! Главное, благодаря ему у нас появился способ надавить на Мэйлу.
Пибоди потерлась щекой о мягкую шерсть собачки.
– Вы намерены ее арестовать?
– Смотря как она себя поведет.
Женщина на полу заворочалась и издала стон, затем послышались какие-то булькающие звуки и кашель. Мэйлу пыталась встать, отклячив огромную задницу и помогая себе на удивление короткими ногами.
Ева присела рядом с ней и негромко заговорила:
– Нападение на офицера полиции, сопротивление во время ареста, ростовщичество, рэкет, содержание подпольного притона для азартных игр… Хватит для начала или продолжим?
– Вы сломали мне нос!
Видимо, это было правдой, поскольку звуки у нее выходили гортанными и неразборчивыми.
– Ага, похоже на то.
– Вы обязаны вызвать врача и оказать мне медицинскую помощь. Этого требует закон.
– Забавно, что ты напоминаешь мне о том, чего требует закон, Мэйлу. Но сломанный нос, я думаю, может немного подождать. Вот когда у тебя окажется сломанной еще и рука, тогда врач действительно понадобится.
– У меня руки целы!
– Пока целы, – многозначительно проговорила Ева, поднявшись на ноги. – Так что, дорогуша, уясни одну простую вещь: если ты хочешь, чтобы я вызвала доктора и закрыла глаза на подпольное казино, которое ты устроила на первом этаже, расскажи мне все, что знаешь про Лайнуса Квима.
– А вы меня не арестуете?
– Это зависит только от тебя. Итак, Квим.
– Дешевка! Да к тому же неудачник. Он – не игрок. Так, балуется. Для него это вроде хобби. Никогда не ставит больше сотни баксов. Господи, что с моим лицом?! Дайте мне перекись!
– Когда вы говорили в последний раз?
– Вчера вечером. Он звонил мне как минимум два раза в неделю. Вчера поставил сто долларов на «Драчунов» в сегодняшнем матче. Для него это целое состояние. «Чувствую, – говорит, – что на сей раз мне улыбнется удача».
– Правда? – переспросила Ева. – Так и сказал?
– Да. Он даже хихикал от удовольствия. Сказал, что если выиграет, то на следующий матч удвоит ставку.
– Значит, у него было хорошее настроение?
– Для Квима хихикнуть – все равно что для другого в пляс пуститься. Он обычно таким занудой бывает, таким нытиком! Но играет регулярно и платит исправно, поэтому я с ним и работаю.
– Ну вот, видишь, как все просто, Мэйлу!
– Вы меня не арестуете?
– Я не занимаюсь мелкими жуликами, так что ты – не по моей части. – Ева сняла с лежащей женщины наручники и повесила их себе на пояс. – На твоем месте, Мэйлу, я позвонила бы в «Скорую помощь» и сказала, что врезалась носом в стену, споткнувшись о собаку.
– Пискушок! Иди скорей к своей мамочке! – Мэйлу уселась на свою необъятную задницу и призывно раскрыла объятия. Собака спрыгнула с рук Пибоди и бросилась к хозяйке. – Эти гадкие полицейские тебя обижали?
С отвращением тряхнув головой, Ева направилась к выходу.
– Подожди две недели, а затем позвони Хансону из отдела нравов и сообщи ему этот адрес.
– Вы же обещали ей, что не станете ее арестовывать!
– А я ее и не арестовываю. Кроме того, я сказала всего лишь, что она – не по моей части. Она – по части Хансона.
Пибоди оглянулась.
– А что же будет с собачкой? И с квартирой? Может, после того, как ее арестуют, хозяева снизят квартирную плату?.. Эх, лейтенант, видели бы вы, какая кухня! С ума сойти можно!
– Мечтай, мечтай… – Ева села в машину и, увидев, что Пибоди открывает «бардачок», застонала: – Что ты делаешь?
– Достаю аптечку.
– Только попробуй!
– Тогда едем в больницу.
– Не поеду я в больницу! И ты ко мне не лезь.
– Не ведите себя, как ребенок, лейтенант. – Упиваясь ролью медсестры, Пибоди начала доставать из аптечки марлевые тампоны и пузырьки. – Лютому зверю не пристало бояться йода. А если уж так страшно, закройте глаза.
Загнанная в угол, Ева вцепилась в рулевое колесо и крепко зажмурилась. Она ощутила легкое жжение и специфический запах антисептика, а в следующее мгновение у нее вдруг закружилась голова, и она куда-то провалилась, как Алиса – в кроличью нору…
Ей накладывают швы. Это совсем не больно, только непонятно, почему столько народу с ней возится. Операционную наполняет негромкий гул голосов. Кривая игла, кажется, уже в сотый раз вонзается ей в кожу. Сломанная рука горит огнем в только что наложенном гипсе.
– Твое имя? Как тебя зовут? Ты должна сказать нам, как тебя зовут. Кто с тобой это сделал? Как твое имя? Что с тобой произошло?
– Я не знаю!
Ева выкрикивает это снова и снова, но только – мысленно. Она лежит молча, без сил, загнанная в ловушку страха, а вокруг суетятся незнакомые люди, глазеют и задают вопросы.
– Как тебя зовут?
– Я не знаю-у-у!!!
-Лейтенант! Лейтенант Даллас! Эй!!!
