Притворись моим
И на кого я похожа? Волосы растрепались от ветра, а щёки нездорово пылают, будто обгорели на солнце или как следствие жара.
Я смотрю на себя в огромное зеркало и понимаю, что та же продавец Марина выглядит выигрышнее, чем я: эта её уверенная улыбка и манера себя держать... Я же словно свалилась с другой планеты, что вселяет ещё большее недоумение – почему Марк сейчас здесь, со мной? Но ведь если он со мной, значит, чем-то я ему, видимо, всё-таки понравилась.
— Пожалуйста, — занавеска открывается ровно настолько, чтобы я смогла принять из рук продавца купальник, но я всё равно успеваю выхватить взгляд Марка: он с полуулыбкой смотрит в образовавшуюся прореху, подбадривая и отпугивая одновременно.
Ну, не может же быть в реальной жизни такого! Богатый парень и простая девушка – сюжет для дешёвой мыльной оперы, но факт остаётся фактом – Марк здесь, и он смотрит на меня сквозь красавицу Марину.
Процесс переодевания занял рекордно короткие сроки: я быстро, словно за мной кто-то гонится, стянула свою одежду и, путаясь в тонюсеньких лямках, надела вызывающе-алое бикини. Господи, оно же не прикрывает совсем ничего! Трусики такие низкие и крошечные, а бюстгальтер... Моя и так не маленькая грудь кажется вызывающе огромной! Вульгарной!
— Можно? — раздаётся позади, и не успеваю я ничего ответить, как фигура Марка вырастает за моей спиной. Я вижу, как его глаза неторопливо исследуют через зеркало моё отражение: сначала он долго смотрит на мои ноги, затем поднимается выше и гладит взглядом живот, и уже только потом неторопливо обводит очертание груди.
Ему нравится то, что он видит, и это вселяет необычайную уверенность. Я волшебным образом начинаю чувствовать себя привлекательной, соблазнительной, впервые мои формы из минуса превращаются в плюс.
— Ты самая красивая девушка из всех, что я видел, — произносит он, привалившись плечом к стенке кабинки.
— Пожалуйста, Марк...
— И ты совсем не умеешь принимать комплименты.
— Не умею...
Мне приятно, очень, но в то же время стыдно и волнительно. И вообще, мне почему-то кажется, что той ночи между нами не было вовсе. Я не думаю о ней, не вспоминаю, полностью погрузившись в происходящее здесь и сейчас. Тогда он был совсем другим, и я была другой тоже. Тогда всё было какое-то поспешное и ненастоящее, и именно сейчас всё так, как должно быть.
Он стоит так близко, а кабинка такая тесная... Безумие, но мне хочется, чтобы он меня поцеловал, прямо здесь. Не считая прикосновений рук, с той ночи в гостинице мы ни разу не дотрагивались друг до друга, и я физически ощущаю, как мне необходим его поцелуй. Словно если я прямо сейчас не почувствую вкус его губ, я умру от асфиксии и острой формы маркодефицита в организме.
Не сводя с меня глаз, он отлипает от стены и становится напротив, загородив фигурой зеркало. Я не понимаю его намерений, но чувствую, как сильно колотится моё сердце, вижу его блуждающий по моему лицу решительный взгляд.
— Извини, я дерьмовый джентльмен, но есть вещи, которые нужно сделать здесь и сейчас, — и, рывком притянув меня к себе, целует.
Я мечтала об этом с той самой ночи, мечтала так много, что даже устала мечтать, и вот его руки нетерпеливо гладят моё тело, а губы исследуют мои. Его не смущает ни то, что мы в примерочной кабинке магазина, ни то, что я чувствую его скованное тканью джинсов желание немедленно повторить случившееся той ночью в гостинице.
— Простите, ну как размер? Подошел? — доносится откуда-то из параллельной вселенной, и я не сразу могу взять в толк, о размере чего идёт речь. Марк же не тушуется – продолжает делать то, что делал, а именно – клеймить меня своими поцелуями.
— Я вам ещё принесла несколько моделей, может, понравятся... — блеет за занавеской Марина, и Марку всё-таки приходится от меня оторваться. К моей огромной радости – оторваться с большим нежеланием.
Пригладив небрежным движением пальцев волосы, делает шаг за пределы кабинки.
— Давайте, мы берём их все.
— Все пять? И тот красный?
— Все пять. И особенно тот красный, — спокойно повторяет он, и я прикрываю рот рукой, чтобы скрыть полусумасшедшую улыбку.
Что это сейчас было? Мы целовались в примерочной кабинке! Я целовалась! Я! Не безбашенная Светка, а скромница Злата.
Кое-как натянув ослабевшими руками свою одежду, открываю занавеску и встречаюсь лицом к лицу с Мариной. Видит Бог, если бы взглядом можно было убить, она бы уже изрешетила меня мелкой колючей картечью.
— Понравилось? — вопрос, который можно растолковать ой как двояко.
— Очень, — мой ответ ему под стать.
И когда это я только успела стать такой смелой?
Перевожу взгляд на кассовую зону, вижу там Марка, и в душе разливается невероятное тепло, которое не имеет ничего общего с тем теплом, что разливалось по телу за занавеской примерочной кабинки.
Это тепло гораздо мощнее и больше, может, как кричит о себе любовь?
Он улыбается мне, и зелень его взгляда оставляет на моём теле незримую печать. На губах, плечах, чуть ниже...
— Спасибо за покупку, приходите ещё, — выдаёт заученные фразы кассир, но ни он, ни я не смотрим на обладательницу шаблонной вежливости, мы смотрим друг на друга.
Так же не отрывая от меня взгляда, Марк сгребает с прилавка ворох розовых бумажных пакетов, и мы, не говоря ни слова, целенаправленно идём к припаркованному у бутика автомобилю.
— А может, к чёрту пляж?
Я смотрю на его сжимающую руль правую руку и думаю только о том, что завидую этому рулю.
— А куда поедем? На лекцию я всё равно уже опоздала.
— Ко мне.
Глаза в глаза, никакой фальши и глупой беготни вокруг да около, чтобы показаться лучше, воспитаннее, благороднее.
"Поехали ко мне", — фраза, которую слышали миллионы женщин от миллиона разных мужчин. Которая создала тысячи союзов и столько же разрушила...
Фраза, которая решила моё будущее.
— Хорошо. Поехали.
