Семья для Одиночки
Не тратя времени на размышления, я сразу же набираю номер скорой помощи и называю адрес — благо, фотографическая память у меня хорошая, а номер дома и название улицы увидел на покосившемся ржавом почтовом ящике.
— Пацан, у вас совсем никого нет, получается? — спрашиваю приглушённым тоном, чтобы не беспокоить Таисию.
Я положил на лоб женщины полотенце, смоченное в холодной воде, но она так и не вышла из полубессознательного состояния.
Что с ней случилось?
Почему она не обратилась к врачам?
Неужели думала, что справится со всем самостоятельно?
Боялась, что ребёнка не с кем будет оставить?
— Совсем, — мотает головой мальчишка.
— Получается, что остаться тебе негде, пока мама будет в больнице?
Ребёнок снова отрицательно качает головой мне в ответ.
Вот же!
И что мне с ним делать?
Конечно, это не моё дело, и я легко могу сказать врачам скорой помощи правду, чтобы уже сами решали, куда деть этого пацана, вот только в сердце ёкает что-то. Не могу я так поступить. Если бы я не знал его маму… Впрочем, разве одна ночь имеет какое-то значение? Голова идёт кругом. Не знаю, как поступить правильно.
— Меня в детский дом отдадут? — спрашивает мальчишка, подливая масло в огонь.
Его живот урчит — голоден.
Накормят ли его там сразу?
Или полиция будет допрашивать ребёнка?
Тяжело выдыхаю.
— Давай-ка посмотрим, может, у вас есть что-то съедобное на кухне? — спрашиваю я, и пацан заметно оживляется, хоть и не получил ответа на свой вопрос.
Телефон звонит.
Достаю его из кармана и морщусь.
Саша.
Мне нечего сказать ей в своё оправдание, потому что ехать в ресторан я не хочу. Нет настроения. Возможно, так повлияла встреча с прошлым? Или я с самого начала не хотел и искал повод, чтобы отказаться от встречи?
Сбрасываю звонок и набираю сообщение, в котором прошу простить меня и не ждать.
Знаю, что девушка будет злиться и при встрече выскажет мне всё. А эта встреча точно состоится — я уже представляю, как она примчится к моему офису разъярённой фурией. Понимаю, что поступил отвратительно, ведь мог бы объясниться, но не при ребёнке ведь говорить с ней.
Заглядываю в холодильник.
Мышь в нём не повесилась, но ничего толкового не вижу, а потом взгляд падает на коробку, в которой лежит несколько яиц. Готовить я умею, хоть и не особо люблю делать это, но накормить мальчишку нужно. Жаль мне его. Сколько он уже без еды?
— Яичницу любишь? — спрашиваю я.
Пацан кивает.
Слышу из комнаты стон и мчусь туда, ставя коробку обратно.
Таисия открыла глаза, но смотрит на меня так, словно не узнаёт.
— Мамочка! — подбегает к ней пацан, но она не реагирует, смотрит лишь на нас стеклянным взглядом. И в это мгновение я слышу, что подъехала бригада скорой помощи.
Встречаю фельдшера, и веду его в комнату.
Осмотр проходит быстро, и мужчина покачивает головой:
— У неё лихорадка. Возможно, воспаление лёгких, так как слышны хрипы. Не буду загадывать, но необходимо взять анализы и провести обследование. Вы кем приходитесь ей?
— Муж, — не нахожусь с более подходящим ответом я.
— А ребёнок, получается…
— Мой, — уверенно киваю, подумав, что в детском доме пацану точно лучше не будет.
Поживёт немного у меня, вызову женщину, которая убирается у меня несколько раз в неделю, пусть она приглядит за ним. В конце концов, так и я буду спокойнее, потом не придётся краснеть перед Тасей, что не смог позаботиться о её ребёнке даже.
Фельдшер обводит скептическим взглядом меня, одетого в дорогой костюм, мальчишку в грязной одежонке и обстановку вокруг. Вроде бы в доме чисто, но чересчур плачевно. Понимаю, что мне придётся оправдываться, но мужчина не задаёт лишние вопросы.
— Хорошо. Тогда вам лучше не ехать с нами. Оставайтесь с ребёнком, а мы отвезём женщину в больницу. Поможете донести её до машины?
Таисия снова проваливается в бессознательное состояние. Смотрю на её милые черты лица, упавшие на лицо прядки волос, и горло стягивает комом.
— Конечно, — киваю я.
Укрываю женщину пледом, чтобы не замёрзла, и поднимаю на руки. Перед глазами появляется сцена, когда вот так же я нёс её на руках в свою постель. Вспоминаю её жаркие поцелуи сладкие стоны. У нас была всего одна ночь. И наверное, всё выглядело так, словно я использовал её.
— Мама! — всхлипывает мальчишка.
Он вроде бы держался бодрячком до этого, а теперь сдал позиции: глаза ребёнка покраснели, и на них навернулись слёзы.
— Твою маму поставят на ноги, я тебе обещаю, — говорю с улыбкой я.
Отношу Таисию в машину и укладываю на кушетку. Она негромко постанывает, а я понимаю, что не могу поехать с ней, хоть и очень хочется, чтобы убедиться как можно быстрее, что моё обещание сбудется, и мальчишка не останется сиротой.
