Аромат рябины - Лазорева Ольга
В день отъезда настроение у Вики было отвратительное. Она покидала в сумку первые попавшиеся вещи, натянула шорты, короткий топик, открывающий живот, и затянула длинные русые волосы в хвост. Сев на диван, она с легким презрением наблюдала, как мать мечется по квартире. Наконец, Ангелина Васильевна с трудом застегнула забитую до отказа сумку и тоже села на диван, окинув дочь придирчивым взглядом.
— А побрякушки свои не берешь, что ли? — спросила она. — Смотрю, даже любимую цепочку не надела.
— А на фига они мне там? — равнодушно спросила Вика и дернула плечом.
— Что за язык! Что за язык, — начала Ангелина Васильевна.
Но в этот момент, к облегчению Вики, во дворе загудела машина.
— А! — воскликнула Ангелина Васильевна, вскакивая. — Отец уже приехал! Живо, спускаемся вниз!
Она забегала по квартире.
— Господи, мама! — сказала Вика, не шелохнувшись. — Успокойся! Не на поезд же мы опаздываем.
— Действительно, чего это я? — недоуменно спросила Ангелина Васильевна.
Она схватила сумку и потащила ее волоком в коридор. Вика смотрела на мать, но по-прежнему не двигалась с места. Ей до того не хотелось ехать, что она чуть не расплакалась.
В этот момент в квартиру вошел отец.
— Геля! — возмущенно начал он, беря сумку из рук жены. — Зачем ты такие тяжести поднимаешь! Что, меня подождать не могла?
Когда они сели в машину, Вика, как всегда, устроилась на переднем сиденье. Отец внимательно глянул в ее расстроенное лицо, весело подмигнул и завел мотор.
Минут через сорок они въезжали в ворота пансионата. Ангелина Васильевна к этому времени полностью успокоилась, а Вика пребывала все в том же дурном настроении и даже не смотрела по сторонам, хотя была здесь впервые. Директор пансионата лично встречал их. Главный инженер и главный бухгалтер завода были важными людьми, и им было оказано должное внимание.
— Приветствую вас, Ангелина Васильевна, — умильно сказал директор, чуть ли не кланяясь. — И вас, Алексей Георгиевич.
— И мы вас, Таир Ахатович, — с улыбкой ответил отец и пожал руку директору.
«Как, как?» — удивилась Вика и с трудом удержалась от смеха. Она вылезла из машины и потянулась. Потом внимательно посмотрела на директора. Он был маленьким, смуглым, черноволосым и черноусым мужчиной восточной национальности. Вика тут же про себя прозвала его Рахат Лукумович.
— А это что за прелестная принцесса? — спросил Таир Ахатович и широко заулыбался, показывая почти все зубы, половина из которых были золотыми.
Вика завороженно посмотрела ему в сияющий рот и не смогла сдержать улыбку.
— Это наша дочь Виктория, — официальным тоном сказала Ангелина Васильевна.
— Очень приятно, — нежно произнес он, склонив голову и в восхищении прикрыв глаза.
Вике отчего-то от всех этих церемоний стало неуютно в своих вытертых джинсовых шортах и коротком топе.
«Нет, — недовольно подумала она, пытаясь преодолеть ненужное смущение, — я тут с ними со всеми с ума сойду».
— Идемте, гости дорогие, — наконец, сказал директор, — я отведу вас в ваши апартаменты.
Он шустро подхватил сумку Вики и засеменил по асфальтированной дорожке к видневшемуся невдалеке светло-зеленому одноэтажному зданию. Все двинулись за ним.
— Сколько вы у нас тут не были? — тараторил он на ходу.
— Да уж лет пять. Или около того. Да, Алексей? — сказала Ангелина Васильевна.
— Да, дорогая. А у вас тут многое изменилось, Таир, — проговорил Алексей Георгиевич, оглядываясь по сторонам.
— Да, стараемся не отставать. Половину корпусов уже перестроили и отделали. Есть у нас и сауна, и бильярд, и конюшня. Так что, юная принцесса, можете на лошадях покататься.
— Здорово, — вяло откликнулась Вика, продолжая отчего-то испытывать сильное смущение.
Директор привел их в корпус, лично открыл двери номера и завел внутрь.
— Вот как у нас теперь! — гордо произнес он и окинул всех торжествующим взглядом.
Вика чуть не рассмеялась, так он напомнил ей фокусника, который только что на глазах у изумленной публики совершил чудо.
— Располагайтесь, гости дорогие, — продолжил после паузы Таир Ахатович, явно наслаждаясь произведенным эффектом. — Обед ровно в четырнадцать ноль-ноль.
Он, пятясь и чуть ли не кланяясь, вышел из номера. Дверь за ним бесшумно закрылась.
— Нет, Лешка, ты только посмотри, как они тут все отделали! — изумленно воскликнула Ангелина Васильевна, опускаясь в мягкое глубокое кресло с флоковой обивкой. — Просто пятизвездочный отель! И это из нашего бывшего задрипанного пионерского лагеря.
— Дороговато только все это, Геля, — проговорил Алексей Георгиевич, окидывая взглядом номер. — Но сейчас я понимаю, почему.
Вика тоже подняла глаза и посмотрела на дорогие импортные обои, шелковые золотистые шторы, бежевый ковер на полу и большой мягкий диван. Она села на него и вытянула ноги на сумку, наблюдая, как отец ходит по номеру.
— Так, Гелька, гостиная, спальня, ванная, холодильник, телевизор… — перечислял Алексей Георгиевич. — Что вам, девочки, еще нужно для счастья? А за окном лесной воздух! Успели почувствовать его аромат?
Он сгреб жену в охапку и закружил ее по комнате.
— Леш, перестань! Надо еще успеть вещи разобрать до обеда.
Ангелина Васильевна встала и сердито одернула юбку и пиджак.
«Зануда», — подумала Вика и подошла к окну, которое было распахнуто прямо в лес, пронизанный солнцем.
— Ладно, девочки мои любимые, устраивайтесь, отдыхайте. А мне, увы, пора обратно.
Он чмокнул Вику в нос, а жену в щеку.
— Если что понадобится, звоните, подвезу мигом, — с улыбкой проговорил он, останавливаясь в дверях.
— Хорошо, Леша, счастливой дороги. Квартиру держи в порядке. Как приедешь, сразу позвони, — немного сухо сказала Ангелина Васильевна.
— Так я ж сразу на завод, Гелечка. Вечером позвоню.
— Пока, папа! — крикнула Вика ему вслед.
Дверь за ним закрылась. Ангелина Васильевна подошла и зачем-то повернула ключ в замке. Потом строго глянула на Вику.
— Расслабляться некогда! До обеда мы должны устроиться. Ты какую кровать берешь?
— У окна, — сказала Вика и потащила свою сумку в спальню.
Она быстро переложила кое-какие вещи в прикроватную тумбочку, остальные покидала в шкаф. Потом отправилась в ванную, умылась и распустила длинные волосы, тщательно их расчесав.
«Скоро на обед, — думала Вика, придирчиво изучая свое раскрасневшееся лицо, слегка загоревшие худенькие плечики, едва прикрытые тоненькими лямками топика. — В столовой сразу всех увижу. Хотя… — она снова забрала волосы в хвост и подтянула его повыше, — кто тут может отдыхать? Наверняка одни старые мухоморы. Умру я от скуки тут за две недели!»
— Виктория! — раздался из спальни мамин голос. — Ты готова? Без десяти два. Опаздывать как-то некрасиво.
— Да иду я! — немного раздраженно сказала Вика и вышла из ванной.
Она скривила губы, увидев, что мать вырядилась в узкую юбку, шелковую блузку и туфли на каблуках. И даже подкрасила губы, хотя вроде они собирались на обычный обед. Ангелина Васильевна тоже состроила недовольную гримасу, увидев, что дочь все в тех же шортах и топике, но промолчала.
Они быстро вышли из номера и направились в столовую, которая располагалась неподалеку в небольшом, но помпезном здании, построенном еще в 50-е годы. Сбоку здания Вика с изумлением заметила что-то типа ротонды с большими белыми колоннами и розовой остроконечной крышей. Когда они вошли в здание столовой, то сразу очутились в прямоугольном зале, сбоку которого находился бар, а по центру стоял бильярдный стол.
— Нам сюда, — сказала Ангелина Васильевна и уверенно свернула в боковой коридорчик.
Они вошли в еще один зал, раза в два больше первого. Вдоль стены с узкими высокими окнами, завешенными белоснежным тюлем, стояли столики с приборами и хлебницами. Скатерти на них были такими же белоснежными, как и тюль. Столовая, на удивление, была пуста. Ангелина Васильевна остановилась в недоумении и мельком глянула на свои часики.
