Женаты поневоле
Я сижу и никак не могу успокоиться. Слезы так и текут. Мне плевать, что в этот момент меня видит Адамиди. Пусть думает, что я слабая или жалкая. Пусть что хочет, то и делает. Кажется, сегодня случилось все самое страшное.
Я знаю, что мой отец не идеал. С каждым годом я все больше в нем разочаровывалась. Но вместе с тем во мне жила любовь к нему как отцу. Несмотря ни на что. Я до последнего надеялась, что он все равно хоть немного, но любит меня такую, как есть.
Что ему важна его дочь, а не только деньги и бизнес.
Но сегодня во мне что-то умерло окончательно.
Мирон что-то говорит, но я не могу разобрать ни слова.
Запоздало понимаю, что он вроде бы заступился за меня перед папашей. Только какое это имеет значение? Они оба - люди, которым плевать на тех, кто рядом.
Мне так больно от понимания, что я - одна, что навестить маму не смогу еще очень долго.
Что нет никого, кому было бы небезразлично, что со мной будет.
- Варя, посмотри на меня, - настойчиво повторяет муж. Отводит мою ладонь и зачем-то прикладывает что-то холодное к щеке. - Потерпи, иначе будет синяк.
А мне все равно. Пусть будет. Какая разница?
- На, вот, выпей.
Мотаю головой, но Адамиди упрям. Снова и снова повторяет одно и то же. В итоге я сдаюсь.
- Что случилось? - спрашивает он чуть позже.
- Тебе не все равно?
- Нет, мне не все равно, если твой отец начинает тебя бить.
Я не могу сдержать истеричный хохот.
- Это шутка такая? Или ты вдруг забыл, что сам отлупил меня просто потому что захотел?
- Ты сама знаешь, что это другое.
- Я знаю, что вы оба - козлы, которых я ненавижу! Слышишь?! Не-на-ви-жу! Чтоб вы оба сдохли! - кричу, отползая от него.
- Осторожнее со словами, - цедит Мирон. Его внимательность и забота мгновенно исчезают, стоит только сказать ему правду в лицо. - Или ты считаешь, что получить по заднице за собственную дурь и словить удар в челюсть от родного отца - одно и то же?
- А ты, наверное, доволен собой, да? Считаешь, что покрасовался, вступился за бедную девушку. Чувствуешь себя героем?
- Я сделал то, что посчитал правильным.
Меня трясет. Колотит. От всего происходящего. Я просто не справляюсь.
- То есть, по-твоему, унижать меня - это правильно? Издеваться надо мной - правильно? Так чем ты лучше моего отца? Ему плевать на то, как живет его дочь с тем, кто ее лупит. Чем ты лучше него?!
- Успокойся! - повышает голос Мирон - У тебя истерика, Варвара. Тебе надо остыть.
- Нет! Мне надо избавиться от вас всех! И раз уж вам всем плевать на меня, то и мне теперь будет плевать на всех вас! Почему я должна думать о ком-то, если обо мне не думает никто?! - Адамиди молчит, но явно сдерживается. Отмечаю это скорее на фоне, потому что меня уже несет - сегодня я собираюсь высказать ему все, выплеснуть всю боль, что разрывает меня. - Молчишь? Отлично! Тогда я тебе скажу - я не собираюсь с тобой спать. И точка. Мне плевать, чем там тебе грозит папаша. Плевать, что там угрожает твоей семье. Я ни за что не лягу под тебя, понял?!
Я успеваю только моргнуть, перед тем как оказываюсь распластанной под мужским телом.
- Как же ты меня задолбала, - рычит Мирон. Он перехватывает мои запястья одной рукой, а второй ловко стаскивает шорты вниз. - Не понимаешь нормальных слов…
- Пусти! Козел! Ненавижу!
Его колено раздвигает мне ноги, и никак не выходит освободиться. Когда слышу звук расстегиваемой молнии, меня замораживает. Неверяще смотрю на мужа.
- Нет…
- Да, Варя. Ты допрыгалась. Я хотел по-другому, но ты же не понимаешь, да? Ты моя жена, а значит, обязана трахаться со мной.
- Я не хочу, - жалобно пищу в ответ. - Мирон… мне нельзя…
- А я не брезгливый, сладкая. Как там говорят - в горе и в радости? Так вот будет у нас с тобой первый секс особенный. Ты же говорила, что опытная, так что давай, расслабься, и всем будет легче. Можешь даже представить кого-то из бывших. Мне плевать!
Я смотрю на него и понимаю, что все - он не остановится. Почему-то я точно знаю, что сейчас бесполезно просить. Мирон не услышит меня. Никакие слова не помогут. Слишком поздно…
