Мой бывший темный
— Нет, это как в книгах и кино. «Дракула», «Интервью с вампиром»… — он остановился, а потом, закатив глаза, добавил. — «Сумерки», прости Господи.
— Ты шутишь? — с надеждой уточнила я, не понимая, как реагировать на все это.
— Ладно, — вздохнул он, – собирайся.
— Куда собираться? Ты вампир, а сейчас день на улице, тебя поджарит, а на меня полиция вместе с фальшивомонетничеством еще и убийство повесит… — невпопад покачала головой я.
— Солнца я не боюсь. Все совсем не так.
— Значит, кожа блестит?
— Ника… — он покачал головой. — Я лучше объясню по дороге.
— И куда мы едем?
— Я помню, ты хотела познакомиться с моими родственниками. Сейчас самое время.
Он вышел из комнаты, оставляя меня наконец одну. А я просто села на кровать, абсолютно не понимая, что только что произошло. Снова дотронулась до шеи. Кровь уже не шла.
Вампир… он это серьезно? Или это что-то вроде заболевания крови? Низкий гемоглобин и все такое.
Ну да, конечно.
Я облегченно выдохнула, находя хоть какое-то объяснение. Отсюда и медицинский центр, и куча денег на исследования новых лекарств, которые, как я знала, он делает. Вернее, не он, а его компания, но ведь не суть важно.
У Виктора просто редкое заболевание, и его тянет пить чужую кровь. Я читала в интернете, что именно люди с таким заболеванием послужили основой для создания книжных и киношных прообразов.
Немного успокоившись, я наконец оделась. Волосы все еще были влажными после душа, но, кое-как расчесав их, забрала в хвостик и решила, что и так сойдет.
Спустя пару минут я уже вышла в коридор, где Виктор жестом велел следовать за ним.
Спуск в лифте был весьма напряженным, а на улице нас ждал припаркованный автомобиль. На этот раз джип был белым, да и номера совсем другие. Но стекла были затонированы так, что сквозь них ничего не просматривалось.
Виктор сел за руль, а я отправилась на заднее сидение.
Пока мужчина выруливал на дорогу, у меня в голове проносились тысячи вопросов, ни на один из которых не было внятного ответа.
Кто все-таки такие эти «Галавиц»? Почему Виктор решил, что меня подослали? И что, черт возьми, не так с пятном у меня над грудью?
И как же пренебрежительно он сказал: «…Откуда выросшая в детдоме может знать наизусть Шекспира, любить театр, живопись, книги…»
...Сволочь!
Без ответов на эти вопросы только и оставалось, что кусать губы и накручивать себя, опасаясь, во что выльется это путешествие.
Его семья? Когда-то я удивлялась, почему он не знакомит меня со своими родственниками, а вот сейчас не была уверена, что хочу этого. Кто они? Такие же больные с низким гемоглобином? Криминальные воротилы, братья не по крови, а по убийствам…
***
Мы свернули к выезду из города, преодолели железнодорожный переезд, а затем выехали куда-то в поле.
Плюс ко всему, Виктор вполне мог предъявить мне за пощечины, которые я надавала ему сегодня, а значит, следует быть предельно осторожной...
Я несколько раз пыталась заговорить, в конце концов, бывший обещал, что расскажет все по дороге. Объяснит. Но он молчал, и я не рискнула снова начать эту тему.
К тому моменту, когда автомобиль въехал через ворота за высокий зеленый забор и затормозил на лужайке перед огромным трехэтажным домом, больше похожим на замок, чем на загородную резиденцию, я дошла до той степени волнения, что была готова пешком идти обратно, только бы не знакомиться ни с какой семьей.
— Может быть, это не самая лучшая идея? — осторожно начала я.
— Поздно. Уже приехали.
Ворота за нами закрылись, Виктор вышел из машины и открыл дверь с моей стороны, подавая руку.
— Мы так ведь ничего и не обсудили?
— Виктор Альбертович! — из-за угла дома вышла почтенного возраста женщина в длинном платье в пол и небрежно накинутом поверх незастегнутом полушубке. — Вы приехали, какая радость. Я тут гиацинты сажала в оранжерее, копаю-копаю, смотрю – вы.
Слово «радость» из ее уст звучало словно траурное.
— Эмма Павловна, доброе утро. Братья дома?
— Утро? — она вскинула седые брови. — Всем бы такое утро. Уже день, Виктор Альбертович. А что до ваших братьев, то да. Игорь Альбертович и Максим Альбертович где-то в городе, остальные в большой зале.
Тон старушки был чопорным, она напоминала английскую аристократку, какими их изображали в фильмах. И при этом всем своим видом она показывала, что меня вообще здесь нет. Это несколько задело, хотя обычно я не обращала на подобное поведение внимания. В детдоме выгоднее было быть невидимкой, чем яркой и выделяющейся.
Но сейчас я все же кашлянула и поздоровалась:
— Здравствуйте, Эмма Павловна. Меня зовут Вероника.
Мало ли кем приходится Виктору эта женщина. Может быть, она и есть здесь главный криминальный лидер. Какая-нибудь гангстер-тетушка.
