Любовь в наследство - Деннис Хелен
– Тонино, неужели ты… Это шутка?
Он покачал головой.
– Нет, Эмили, не шутка. Но ты не волнуйся, и не буду докучать тебе своими чувствами. Честно говоря, я догадывался, что рядом с Люком у меня нет никаких шансов завоевать твое сердце. Если я когда-нибудь встречу девушку, которая мне очень понравится, я постараюсь, чтобы она не увидела моего брата, даже не узнала о его существовании… По крайней мере, до нашей свадьбы, – закончил Тонино со смехом.
У Эмили словно гора с плеч свалилась. Она опасалась, что Тонино обидится, станет на нее дуться и их дружбе придет конец. Но он проявил неожиданную для его возраста мудрость и всепрощение, качества, которыми Люк, по-видимому, обделен.
– Значит, мы останемся друзьями? – спросила Эмили с надеждой. – Теперь, когда на сцене появилась Орнелла, мне особенно нужен добрый друг.
– Значит, будем друзьями… раз уж ничто другое мне не светит, – легко согласился Тонино. – Ты позволишь скрепить наше соглашение поцелуем? Дружеским, – быстро добавил он, видя, что Эмили нахмурилась. – В первый и последний раз.
Идея показалась Эмили не очень удачной, но она искренне сочувствовала Тонино, и, хотя она; не могла ответить на его чувства, ей хотелось дать ему, по крайней мере, то, что было в ее власти. Поэтому она закрыла глаза и подставила ему лоб. Тонино нежно коснулся его губами.
– Какая трогательная сцена! – послышался от двери полный ядовитого сарказма голос Люка.
Тонино отпрянул от Эмили, но не убрал руку с ее плеч. Ни Эмили, ни Люк не догадывались, что Тонино пришлось призвать на помощь всю выдержку, чтобы не двинуться с места.
– Люк, мы не слышали, как ты вошел! – воскликнула Эмили, пытаясь скрыть смущение.
В отличие от Эмили Тонино не чувствовал за собой вины. Он неторопливо, стараясь держаться с достоинством, встал с кресла и обратился к брату:
– Знаешь, Люк, у тебя появилась отвратительная привычка подкрадываться незаметно. Это уже не в первый раз.
Эмили наконец набралась смелости посмотреть Люку в лицо – посмотрела и с трудом его узнала. Ярость, сдерживаемая гигантским усилием воли, исказила черты почти до неузнаваемости. Глаза сверкали, губы были плотно сжаты, на скулах ходили желваки.
– К твоему сведению, братец, я не подкрадывался! Мне позвонила мать и попросила приехать к обеду, что я и сделал. А вам, молодые люди, – он перевел уничтожающий взгляд с Тонино на Эмили, – я советую запирать или хотя бы просто закрывать дверь, если вы хотите уединиться.
– Нам незачем было запирать дверь! – вспылила Эмили, возмущенная намеками Люка. – Тонино и я, мы просто разговаривали.
Побелевшие от ярости губы Люка сложились в уродливую кривую улыбку.
– Значит, разговаривали? Теперь это так называется? А ты что скажешь в свое оправдание, Тонино?
Тонино молчал. Эмили заметила, что на его лице, не таком смуглом, как лицо Люка, медленно проступают красные пятна. Эмили было больно видеть, что братья смотрят друг на друга с ненавистью, и она попыталась вступиться за Тонино.
– Не понимаю, Люк, чем ты недоволен? Чем бы мы с Тонино ни занимались, при закрытых дверях или при открытых, тебе-то какое дело? – Люк молчал, сверля ее горящим взглядом, потому она продолжала: – Можешь не отвечать, кажется, я сама догадалась. У тебя непомерно раздутое самолюбие, поэтому ты не можешь допустить, чтобы девушка, с которой ты знаком, пусть даже она тебе не нужна вовсе, проявляла хотя бы малейший интерес к другому мужчине. Тебе нужно, чтобы все женщины, на которых упадет твой взгляд, были влюблены только в тебя!
На лице Люка не дрогнул ни один мускул, но по тому, как он стиснул кулаки, по его побелевшим губам, по стальному блеску глаз Эмили поняла, что он не просто в ярости – он в бешенстве и вот-вот взорвется. Она уже сожалела, что вообще открыла рот. Наступившая тишина напоминала затишье перед бурей.
Неизвестно, чем бы закончилось дело, Эмили не очень удивилась бы, если бы Люк набросился с кулаками на Тонино, или на нее, или на них обоих, К счастью, из коридора послышались быстрые решительные шаги. Джулия! Эмили уже узнавала ее походку.
Люк глубоко вздохнул, с видимым усилием разжал кулаки и сунул руки в карманы. Через несколько секунд в библиотеку вошла Джулия. Судя по ее лицу, она и не догадываясь о том, какие страсти кипели в этой комнате за несколько секунд до ее появления.
– Очень хорошо, что ты приехал, Люк. Я хотела поговорить с тобой о подготовке к балу.
Позже Эмили не могла вспомнить, как она выдержала обед в обществе Люка, Тонино и их матери. Во всяком случае, вкуса еды она не чувствовала, с таким же успехом Роза могла подать на стол опилки. Но, когда разговор коснулся практических вопросов, ей стало немного легче, она довольно быстро уяснила, в чем состоит ее задача, и с облегчением поняла, что подготовка к балу не потребует от нее постоянного общения с Люком.
В делах время пролетело незаметно. После того, как приглашения были отданы в типографию, Джулия стала давать Эмили другие поручения, и как-то само собой получилось, что она оказалась вовлеченной в кипучую деятельность. Но Эмили такой поворот событий вполне устраивал, она чувствовала себя нужной, у нее появилась возможность попрактиковаться в итальянском языке, а самое главное, у нее не оставалось времени раздумывать об отношениях с Люком, точнее об их отсутствии.
После того, как приехала Джулия и Люк прервал свой отпуск, он стал проводить на вилле даже меньше времени, чем до отпуска. Эмили могла только гадать, чем это вызвано – приездом Джулии или тем, что Орнелла после полугода затворничества вернулась к светской жизни.
Орнелла со своей стороны не упускала случая к месту и не к месту упомянуть об очередной встрече с Люком, похвастаться, что он водил ее в шикарный ресторан, возил в Милан на вернисаж или на еще какое-нибудь мероприятие. У Эмили не было причин ей не верить.
9
Наступил день благотворительного бала. Эмили в нерешительности стояла перед открытыми дверцами гардероба. Возможно, в привилегированном пансионе, где она училась, не уделяли должного внимания техническим наукам, но чему воспитанниц определенно научили, так это хорошим манерам и, в частности, умению одеваться соответственно случаю. И вплоть до сегодняшнего дня Эмили не знала проблем с выбором одежды. Однако сейчас она пребывала в затруднении. Наступил тот момент, когда нужно было действовать не по правилам, а, возможно, даже вопреки им. Эмили стремилась убить сразу двух зайцев: во-первых, она не хотела потеряться на фоне элегантных женщин, которых на балу будет немало, и, во-вторых, ей хотелось каким-то образом встряхнуть Люка, чтобы он наконец увидел в ней женщину.
Стоя перед зеркалом в трусиках и в бюстгальтере, Эмили придирчиво рассматривала себя, пытаясь представить, какой видит ее Люк. Она, конечно, не Мэрилин Монро, бедра у нее недостаточно пышные, да и фигуре, пожалуй, не достает женственной мягкости, но и мальчишеской ее тоже не назовешь. Грудь у нее совсем не маленькая, к тому же высокая и упругая. Ноги, слава Богу, длинные и стройные… Из этого и надо исходить, решила Эмили. Она давно усвоила золотое правило, что одежда должна скрывать недостатки и подчеркивать достоинства. Значит, нужно обратить внимание на грудь и на ноги.
Эмили стала перебирать вешалки с одеждой. Облегающее черное платье со стразами – нарядно, но, пожалуй, слишком строго. К тому же вечерние платья часто бывают черными, а Эмили не хотелось, чтобы Люк вольно или невольно сравнивал ее с другими гостьями в черном. Если верить Орнелле, что он предпочитает зрелых женщин, то на фоне дам в черном она будет смотреться не слишком выигрышно.
Короткое красное платье на тонких бретелях не годится, слишком вызывающе.
Бирюзовое, облегающее сверху и расширяющееся книзу, – неплохо, треугольный вырез выгодно подчеркивает грудь, юбка доходит почти до щиколоток, но по боку идет разрез, который при ходьбе открывает ноги до середины икр. Правда, в таком платье, может быть, не очень удобно танцевать…
