Бывший моей сестры
Настойчивое жужжание телефона выводит из сна. Повернувшись на левый бок, стараюсь спрятаться от ярких солнечных лучей, льющихся через окно.
— Черт!
Голова раскалывается, а в рот как будто запихнули вату. Сколько бокалов вина я выпила прошлой ночью в одиночестве? Роюсь в памяти, но так ничего толкового не вспоминаю. Мой мозг, вероятно, все еще спит.
Телефон снова вибрирует, звук необычайно громкий и болезненный. Нащупав бесивший гаджет, подношу его к уху.
— Что?
—Ты видела утренние журналы? — София сразу переходит к делу.
Что-то в ее тоне заставляет нахмуриться.
— Нет, — потягиваюсь, стараясь сильно не трясти головой. — Я только что проснулась. Что там?
Софи мгновение молчит, и даже через телефон чувствую неодобрение.
— Это не то, что нужно объяснять по телефону. Ты должна сама увидеть.
Это привлекает мое внимание. Что, черт возьми, могло быть в журналах, чего София не могла сказать сейчас? Липкая тревога начинает сантиметр за сантиметром окутывать тело.
— София, — медленно убираю пряди волос с лица, — что там может быть такого плохого, чего ты не можешь мне сейчас сказать?
— Поверь мне, Ева, ты должна прочитать это сама. Закажи любой журнал и позвони мне, когда прочтешь.
Софи скидывает звонок, оставив меня в замешательстве смотреть на экран телефона. К чему была эта тайна?
Откидываю одеяло и резко поднимаюсь, пожалев, когда головная боль усилилась, и комната кружится перед глазами. Проклятое похмелье.
Тревожные события прошлой ночи бегут перед глазами как лента новостей. Борюсь с желанием заползти обратно в постель, натянуть одеяло и снова погрузиться в забытье. Во мне кипят стыд и гнев – стыд за то, как безрассудно я позволила себе поддаться играм Тимура. Ради Бога, это были всего лишь прикосновения. Может быть, чуть больше, чем прикосновения, но я отреагировала, как изголодавшаяся по сексу женщина.
Не то, чтобы у меня давно не было секса, нет. До наших неудачных отношений с Марком я никогда не считала себя неполноценной в плане секса. И, кроме того, если дела с Алексом пойдут гладко, все скоро вернется в строй, а Тимур Энгберг останется в прошлом.
Снова взяв телефон, прошу Джорджена принести любой журнал и ныряю в душ. Горячая вода помогает расслабить мышцы и раскалывающуюся голову. Закутываюсь в пушистое полотенце и выхожу в гостиную как раз в тот момент, когда раздается стук в дверь.
— Открыто, — кричу, промакивая влажные волосы.
Сейчас увидим, что там такого в этих журналах.
— Ну, я должен сказать, что это занимательное зрелище.
Вздрагиваю от этого голоса. Поворачиваюсь всем телом к входной двери, с широко распахнутыми глазами.
Тимур стоит в дверном проеме с самодовольной улыбкой на лице и рассматривает меня с головы до пят томным взглядом, от которого щеки пылают.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Ты разве не рада меня видеть, карамелька? — брови удивленно приподнимаются в насмешке.
Тимур скрещивает руки на груди, и это не скрывается от моих глаз. Мышцы напрягаются под обтягивающим светлым поло.
— Я надеялся на более теплый прием. Хотя, осмелюсь сказать, мне очень нравится вид.
В отчаянии стискиваю зубы. Головная боль возвращается с новой силой. Почему он не мог доставать кого-то другого? Теперь он делает вид, что я намеренно стою в одном полотенце, пытаясь соблазнить его?
Нелепо. Я скорее соглашусь соблазнить дракона.
Тимур был одет в спортивные серые штаны и светлое поло, которое облегало его тело, открывая беспрепятственный вид на подтянутые мышцы и идеальный пресс. Его волосы были взлохмаченными и влажными, как после душа. Даже выглядя крайне небрежно, этот дьявол все еще приковывал мысли, как созданный дар с небес для секса.
— Почему ты здесь, Тимур? — выдавливаю из себя сквозь стиснутые зубы.
Дьявол усмехается, отталкиваясь от дверного проема, и проходит дальше в гостиную. Останавливается в нескольких шагах от меня, глазами исследуя плюшевый ковер.
— Хороший дворец. Подходит для маленькой вредной принцессы, не так ли?
— Тимур, — рявкаю, терпение на исходе, — Говори о своем деле и уходи. Я не в настроении сегодня играть в твои игры.
— Всему свое время, — опускается на белый диван, устраиваясь удобнее.
Он в наглую рассматривает мои голые ноги и даже не пытался это скрыть.
— Где любовничек? Я думал, он остается на ночь.
Несмотря на доброжелательность и легкость, с которой Тимур сидел, напоминаю себе быть начеку. Этот человек опасен, как и свернувшаяся кольцом змея. Каким бы не были его намерения явиться сюда, это определенно не принесло ничего хорошего моему душевному спокойствию.
— Мои любовные дела – не твое дело.
В дверь снова стучат. Теперь это был Джорджен с журналом, который я просила принести.
