Красавица для Чудовища
Эти слова, боже. Возбуждение дрожью пронеслось по моей коже, концентрируясь внизу живота тугим узлом, сворачивающим мои внутренности. Я давно не ощущала такого сильного прилива возбуждения, как в эту секунду, когда он произнес вслух эти три слова.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я отчаянно и захныкав, обвила руки вокруг его шеи, страстно целуя мужчину.
Толкнув его на постель, разместилась сверху и стала покрывать его лицо поцелуями. Полностью, глаза, губы, щеки и переместилась к шее, запуская свои руки под его футболку. Миша громко и протяжно застонал. Хорошо, что Альбертик был внизу с женщинами.
В дверь неожиданно постучались, и мы с мужем резко отпрянули друг друга. Я ожидала чего угодно, но только не того, что к нам нагрянет мой отец с безумным желанием выяснить свои отношения с Мишей.
— Ах ты мерзавец, — послышалось с порога, и Миша сразу же встал впереди, загораживая меня своей спиной. — Сделал все равно по-своему!
— Настенька, иди в гостиную, — ласково обратился муж, игнорируя оскорбления моего отца.
Кивнула, быстрыми шагами буквально убегая в гостиную к сыну, за которым сейчас ухаживала Таисия. Мишу ужасно злило грубое обращение моего папы, но он терпел все колкости со стороны тестя только из-за меня.
И как же пакостно мне было в эти моменты.
Мужчины заперлись в кабинете Миши, и я понятия не имела, о чем они говорили в данную секунду. Это действовало мне на нервы, заставляя постоянно поглядывать на часы. Миша запретил идти за ними, и я не имела права делать что-то ему наперекор. Покормив ласкового сыночка, я быстро убаюкала мальчика, укладывая его в колыбель в гостиной.
— Анастасия, — услышала грозный голос отца и вздрогнула. Папа осёкся, увидев внука в люльке и сразу же перешел на шепот, придвигаясь ближе. Его лицо переменилось, и он ласково улыбнулся, глядя на своего внука. Но к чему все это, если он снова напугал меня до смерти. — Я забираю тебя с внуком домой, — прошептал он.
Посмотрела на Мишу, глаза которого горели от ярости и обиды. Он бы ни за что не рассказал мне о том, о чем они говорили с моим отцом, я знаю. Муж молчал, поджимая губы, желваки на его скулах заиграли, а ладони превратились в кулаки. Преодолев путь до нас с сыном, Миша приобнял меня, показывая всем своим видом, что он не отдаст нас моему отцу.
— Мои жена и сын остаются со мной в моем доме, — отрезал Миша. — Я же сказал, это — не обсуждается.
Схватив мужа за руку, ласково объяснила ему, что желаю поговорить с отцом наедине. Я бы точно сумела поговорить с папой и доходчиво ему все объяснить. Нехотя, спустя несколько недовольных попыток, муж смягчился и позволил мне отвести папу за собой в библиотеку.
— Настя, — папа начал отчитывать меня как ребенка сразу же, стоило переступить порог библиотеки. — Собирайся, — строго заявил он. — Внука тоже одень потеплее, — он о чем-то размышлял, озираясь по сторонам. — Завтра же подадим заявление в ЗАГС, и еще нужно ребенка на нас переоформить.
— Пап, ты себя слышишь? — прервала отца жестом, возвращая его в реальность, отчего его глаза округлись. Я не раз за последние месяцы демонстрировала ему непослушание, но он никак не мог принять того, что я выросла, вышла замуж и больше не слушала его беспрекословно как раньше. — Михаил — мой муж.
— Он тебя обидит, дочка, — отчаянно проговорил папа. — Михаил — чудовище. У меня душа болит от того, что ты продолжаешь жить с ним.
Миша не чудовище!
И он никогда бы меня не обидел и тем более, не оставил бы своего сына без матери. Ведь он знал, какого это, расти без нее.
— Папа, — остановила родителя, сдерживая гнев. Нервничать мне нельзя было ни в коем случае, иначе могло пропасть молоко. — Я сама разберусь с мужем, и мы как-нибудь решим наши проблемы, — добавила я. Спасибо тебе большое за то, что ты поддерживал меня, но я никогда не говорила тебе о том, что уйду от Михаила, — напомнила, глядя отцу в глаза. — У нас с ним сын. Я никогда не оставлю его и этот дом.
Спустя минуты бесполезных перипетий, папа все же сдался, и выдохнув просто обнял меня, принимая мое решение. Он оберегал меня, я хорошо это понимала, тем более сейчас, когда сама стала мамой. Никому на свете я не позволила бы обидеть своего дорогого, беззащитного ангела.
Поцеловав спящего внука, лежащего в люльке, отец обнял меня и не глядя на Мишу, покинул дом. Он бы обязательно оттаял в ближайшее время, и они начали бы общаться. Почему-то, мое сердце подсказывало мне это.
***
Месяц пролетел незаметно в привычной домашней рутине. Я полностью посвятила себя уходу за малышом, который менялся не по дням, а по часам, превращаясь из любимой булочки, в пухлую, сдобную, но все так же горячо любимую булочку. Мне было так необычно наблюдать, как сынок с каждым днем показывал что-то новое, и уже активно дергал своими ручками и ножками, сжимал ладошки в кулачки и пытался улыбаться нам с Мишей. Моему умилению не было предела.
Я все еще спала в уже детской комнате, в большой кровати с сыночком, ужасно скучая по мужу. У нас появился любимый ритуал: теперь, каждое утро после пробуждения, мы с Альбертиком тихо ступали в спальню, будили Мишу поцелуем и проводили какое-то время до завтрака втроем в нашей постели, по очереди целуя с мужем нашего любимого сына.
