Красавица для Чудовища

— Это запрещено, — объяснил доктор. — Но мы пошли вам на уступки.

Мне сказали, что Настя сама пожелала моего присутствия. Моя дорогая девочка хотела меня видеть так же сильно, как и я ее. Это решение стало спонтанным, но, одним из самых правильных в моей жизни. Увидев свою жену, измученную, но все равно ослепительно красивую, я, наконец-то, успокоился.

Как же я по ней соскучился, просто до трясучки. Казалось, что спустя полгода разлуки, я вижу ее впервые, ведь сейчас — это был я, а не человек с амнезией, узнающий ее по-новой. И она для меня, больше не была незнакомкой.

— Я буду держать тебя за руку, — схватив ее теплую, влажную ладонь, прошептал я.

Настя сжала ее в кулаке, почти что, царапая мою ладонь, а потом, она обернулась и впервые за все время, пока я находился в родильном зале, посмотрела мне прямо в глаза. В них как обычно, было слишком много любви ко мне: Настя, не переставая, что бы я ни делал, любила меня, а я был подонком, всегда принимающим ее любовь как данность.

Все проходило словно тумане. Врачи помогали Насте с рождением нашего ребенка и моя жена, в эти минуты, казалось, стала мне еще ближе, чем я мог себе представить. Это незабываемое чувство, после которого нас никогда ничто не разлучит.

И когда раздался крик нашего сына, я почувствовал себя на седьмом небе от счастья, а мое стучащее сердце, сделало сальто в груди. Настя заплакала, когда ей показали ребенка, но в этот раз она плакала от счастья, так же, как и я, наблюдающий за самой прекрасной картиной на свете, держа за руку свою любимую девушку. Свою жену.

Я был счастлив. Протирая влажные глаза, наконец-то я смог признаться себе в том, что меня распирало от счастья. У меня родился сын и это — самое прекрасное, что могло со мной случиться.

Анастасия

С трудом распахнула тяжёлые веки, ощущая невероятную засуху во рту. В голове сразу же промелькнула мысль — я стала мамой. Мой ребенок появился на свет, а я как дура, не успев толком подержать его или же, зацеловать ее вдоволь как мне хотелось — уснула.

Увидела медсестру, наблюдающую за мной, которая сидела у моей кровати. Стала озираться по сторонам: вокруг моей кровати расположилось несколько больших букетов красных роз, словно я находилась не в палате, а в оранжерее.

— Ты ж моя прелесть, — услышала голос Миши, и мое сердце по-новой забилось.

Мой муж был рядом, мне не померещилось. На нем уже не было медицинской одежды: мужчина стоял слева, держа в руках ребенка, и улыбаясь, качал его в руках. Во время родов мне было очень больно, и я слезно просила пригласить мужа в палату, потому что боялась, что умру и никогда больше его не увижу.

Я была так счастлива, когда он пришел. Когда держала его за руку, чувствуя безграничную поддержку родного человека. Это не было обманом, это было по-настоящему. Я ведь так сильно по нему скучала и мне до дрожи не хватало его эти полгода.

Хотелось заплакать от безысходности: увидев своего сына в руках у мужа, мне показалось, будто у меня отняли моего ребенка. Зря я позвала его, ведь теперь, муж точно сделал бы все, чтобы забрать сына с собой, как и планировал. Как говорили мне дома, но я никого не слушала, доверяя только своему сердцу.

Я всегда ставила Мишу выше всего.

— Мой сыночек, — прошептал Миша ласково, глядя на малыша. Невероятное тепло разлилось в моей груди, ведь я так долго об этом мечтала. — Мой наследник, — произнес он чуть громче, с особой гордостью в голосе. — Мой маленький швейцарец, — ухмыльнувшись, добавил муж. — Будем теперь с тобой вдвоем смотреть футбол и играть в него, родной мой, — прошептал он, а от его слов мое сердце, которое стучало от безграничной любви к этим двоим мужчинам, теперь же, сжалось от обиды и боли.

Он пришел сюда, чтобы забрать моего ангелочка. Мою единственную радость в этой жизни. Но малыш ведь еще совсем маленький! По щекам скатились слезы, и я опустила голову, чтобы волнение не переросло в истерику.

— Губки и глазки как у мамочки, а так ты моя копия, — протянул Миша, улыбаясь. — Гордость моя, — ласково прошептал он. Выдохнув, муж притянул малыша к себе ближе, поцеловал его в щеку, а затем прикрыв глаза, прижал к себе.

Мальчик что-то по-детски пропищал, но не заплакал. Я столько раз представляла себе это мгновенье, плакала от счастья по ночам, думая о том, как Миша обрадуется, когда родится наш сын. Теперь же, он всего лишь делал мне одолжение, предлагая мне роль няньки и предъявляя свои права на ребенка.

Как же я хотела забрать мальчика у Миши, но так боялась напугать ребенка, потому что и так едва сдерживала свою истерику. Миша, наконец, обратил на меня свое внимание, осторожно опустил ребенка в кроватку на столике рядом со мной, и к малышу в ту же секунду подошла медсестра. Сделав шаг, мужчина сузил глаза в подозрительном прищуре, испепеляя меня взглядом.

Он навис надо мной, и наклонившись, бесцеремонно, наплевав на мораль, впился в мои губы настойчивым, глубоким поцелуем. С моих уст слетел жалобный писк, но я побоялась потревожить ребенка своими воплями и подчинилась, выжидая, пока этот мерзавец не прекратит терзать мои губы.

— Спасибо за бесценный подарок, — томно прошептал он. Я снова отвернулась, желая спрятать от него свои пылающие от стыда, волнения и злости, щеки.