Подчинись нам
Чтобы не травить себе душу видом еды, отворачиваюсь вовсе. И теперь стерегу ту арку, за которой скрылся ри-одо. И одеяло на нос натягиваю, чтобы не дышать всеми этими соблазнительными запахами.
Страшновато, конечно, к безмолвному спиной поворачиваться. Мало ли что у него в голове. И я ему явно неприятна. Но по логике вещей он не посмеет причинить вред имуществу своего хозяина. Так что, пусть стоит. А я потерплю. Так даже лучше. Так я точно не поддамся искушению и не разозлю ри-одо тем, что без него к еде притронулась. Лучше голодный обморок, чем вымораживающий гнев хозяина.
Лишь бы он не слишком долго отсутствовал.
И конечно получается так, что хозяин возвращается как раз тогда, когда мой желудок выводит особо громкую руладу. И всё внимание ри-одо сразу же сосредотачивается на мне. Очень надеюсь, что он не будет спрашивать, откуда этот звук. Отвечать же придётся.
К моему облегчению, не спрашивает. Лишь прищуривается, буравя меня нечитаемым взглядом беспросветно чёрных глаз. Подходит к диванчику, одетый лишь в некое подобие свободного чёрного халата. Переводит взгляд на безмолвного, потом снова на меня. Явно оценивая наши позы и локацию. То, что я отвернулась от стола и змеехвостого гада, от его внимания уж точно не ускользает. И, видимо, заставляет сделать какие-то свои выводы.
– Чотжар, это Лина, – смотрит сурово на безмолвного. – Ты отвечаешь за её здоровье, питание, образование и безопасность. Запросишь из мед-блока показатели её организма и расчёты необходимых для нормальной жизнедеятельности веществ. И ещё… Она неприкосновенна. Понял меня? – сужает угрожающе глаза. И обращается уже ко мне: – А ты объяснишь ему, сколько раз в сутки должна питаться, и какая температура твоему организму комфортна.
У меня просто челюсть отвисает, когда я это слышу. Это как понимать? Как заботу? Или как делегирование обязанностей по уходу за зверушкой? Скорее, второе. Точно второе. Но неважно. Главное, результат. Меня будут кормить вовремя. И не дадут замёрзнуть. Но больше всего поражает то, что меня назвали неприкосновенной. С чего вдруг? Надо как-то узнать. Но попозже. Когда будем одни. Сейчас важнее другое.
Он говорил, что ему приятна моя благодарность. Значит, буду его этим радовать. И добиваться его расположения, да. То, что мне не быть свободной, не значит, что жизнь закончена. Может, когда-нибудь я и "зверушкой" перестану быть.
– Спасибо, мой господин, – благодарно улыбаюсь ри-одо.
Удивление нага буквально спиной чувствую. Слышу, какой-то шорох. И, повернувшись, вижу что тот склонился перед ри-одо в низком поклоне.
Но вот он выпрямляется, и наши взгляды на мгновение встречаются. И то, что приказу своего хозяина безмолвный мягко говоря не рад, мне становится совершенно очевидно.
Как очевидно и то, что ри-одо до этого нет никакого дела. Он приказывает. Все должны выполнять.
Пока мы с моей неожиданной нянькой переглядываемся, наш общий хозяин как ни в чём не бывало садится рядом со мной на край дивана. Подтягивает ногой ту невысокую загогулину, которую я приняла за оттоманку. И легко, как куклу, пересаживает меня на неё. Устраивая так, что я оказываюсь у него между ног. Буквально окружённая его телом.
Одеяло сползает с плеч. И я чувствую, как соприкасаюсь ими с внутренней стороной мужских бёдер.
Вспыхнув, выпрямляюсь. И неожиданно для себя вжимаюсь спиной в его пах. Хорошо, что он хотя бы уже не возбуждён. Но всё равно я замираю, не зная, чего ждать. Не понимая, что происходит. Зачем он меня сюда усадил? Ему так нравится, или тут моё место у его ног?
Чувствую, как в мои волосы зарываются мужские пальцы, небрежно поглаживая. И краем глаза замечаю, что ри-одо повелительно взмахивает свободной рукой.
Ох. Мы не одни. Да. Есть ещё безмолвный Чотжар. И он наблюдает за действиями хозяина с непередаваемым выражением изумления на скуластом лице.
Моргнув, наг подступается к низкому столику и подкатывает его к нам. Мои ноздри снова улавливают этот одуренный запах еды. И мой бедный организм накрывает настолько болезненным чувством голода, что я забываю обо всём. И о безмолвном. И о том, что сижу у ног хозяина, как послушная зверушка.
– Можешь быть свободен. Я позову, как понадобишься, – отпускает нага ри-одо.
Тот, кажется, уползает. Я не вижу. Я во все глаза смотрю на инопланетные кушанья. Пытаюсь представить, какие они на вкус. И жду, когда мне, наконец, разрешат их попробовать.
– Мой господин, можно? – спрашиваю тихо. И жалобно, да. Ничего не могу с собой поделать.
– Нет. Я сам тебя покормлю, – повергает меня в новый шок ри-одо. Наклоняется, нависая надо мной. Берёт с плоского чёрного квадрата, выполняющего роль тарелки, кусочек чего-то неопознаваемого, но с виду очень аппетитного, и приказывает: – Открой рот, зверушка
